Мне не измениться, просто я – другая,
Я воскресну, может, но в других мирах.
Я Феникса – птица, так меня назвали,
Я – живое пламя, я такая есть.
Но зачем мне боги сердце, душу дали?
С ними ведь так просто в мире умереть.
Я в тебя влюбилась, как это все ново,
Я тебе открылась, не могу я лгать.
Жду я лишь ответа, не хочу иного,
Долго пред рассветом буду счастье звать.
Ты не смог поверить, в магию, в меня ли..
Сердце девы – птицы не снесет обид.
И всю тягу к жизни просто как отняли,
И тоскует сердце, рвется и болит.
Вот теперь сгораю, становлюсь золою,
Крылья, перья, тело – черный пепел вновь.
Ты стоишь смущенно, тихо предо мною –
Вот такая мука для феникса любовь.
Я теперь свободна, я тебя простила,
Цикл новой жизни я начну опять.
Но я буду вечно помнить, как любила.
Научусь я снова верить и летать!
– Ну, про богов, конечно, перебор. А так… – Абдурашид задумчиво потер подбородок и уставился куда-то вдаль.
Объявили посадку на их рейс, но Раиса, замерев, все сидела на месте. Она хотела верить в этот стих – в то, что, может, преодолев тысячи километров, она сможет вновь возродиться для новой жизни. Сердце подсказывало ей, что сможет – она не представляла себе иного, кроме как снова гореть огнем любви, согревая кого-то рядом.