— А их и не было… Просто этот придворный, как я понимаю, был дорог сердцу короля, вот он мне и оказал большую честь, отправив с уходящим на юг войском совершать подвиги во имя справедливости… Это вроде как была награда. И великая честь. Которой я должен гордиться.
— Тогда понятно, — вздохнул парень.
Тебе понятно? Не думаю, молод ещё. Вообще-то то, что я только что сказал — это прямая измена, за один намек, что сердцу короля может быть дорога не только любимая королева, положено на плаху, но кто меня сейчас туда отправит? Этот мальчишка? Даже если он все запомнил, продавать меня вряд ли будет, да и сам он не кто иной, как дезертир, за что тоже на плаху положено. Так что можно смело проявлять вольнодумие и поносить на чем свет стоит нашего любимого короля, правитель не самый худший, но лично его батюшке я бы служил с намного большим удовольствием. Тот хоть был настоящей личностью, заслуживал уважения, хоть тоже дров немало нарубил, а этот — хитростью к власти пришёл, хитростью у власти остался, и дальше хитрит, все никак не может остановиться. Хотя к нам, паладинам, надо отметить, относится хорошо — новые права и льготы предоставил, теперь каждый, кто положенный срок отслужит, и надел неплохой получит, и содержание из королевской казны пожизненное… Нам, младшим детям обедневших дворян, а таких среди паладинов подавляющее большинство, как раз то, что нужно.
— А ты что тут делаешь? — спросил я. — Насколько я понимаю, особого желание совершить Великий Подвиг за тобой не наблюдается…
— Ну почему же, я не против, — пожал плечами Зак. — Только подвиг, а не глупость, а вообще я сюда с учителем пошел. Он был королевским хаифом,[12] сказал, что это мой выпускной поход — пришлось переться на край света… По своей воле я бы сюда в жизни не отправился.
— Эвон как тебя учитель подвел… Как же он сам ловушку не учуял?..
— А кто его знает, может и учуял… Знаешь, Рем, скажу тебе по секрету — у нас всегда были напряженные взаимоотношения, учить-то он меня учил, сам понимаешь, не мог иначе, но сказать, чтоб мы особо тепло друг к другу относились…
Да, а у нас с мальчишкой, выходит, много чего общего. Я ведь тоже о своём учителе слова доброго сказать не могу — боевому мастерству он меня великолепно вышколил, всему, что знал сам, и даже большему научил, но сволочь была редкая. Его потом собственные ученики во сне придушили, и поделом — у нас, воинов, отношения учителя и ученика слабо регламентированы, но у магов все намного сложнее. У них все на заклинаниях — клятву друг перед другом приносят, и не простую, а магическую, один клянется уважать и слушаться, второй — обучить всему тому, что сможет. Хочешь, не хочешь, а нарушить такую клятву не выходит. Если у парня был такой же скверный учитель, как у меня… А по-другому и быть не может — ни один нормальный наставник своего ученика в этот дурацкий поход не погнал бы, а он, видите ли, «выпускное испытание» устроил… Истязание это, а не воспитание, попал такой «учитель» под удар тархиона, туда ему и дорога. Хотя странно, что парень не уверен, что с его наставником случилось.
— А я думал маги всегда чувствуют, когда связь между учителем и учеником обрывается… — вслух предположил я.
— Чувствуют, — кивнул Зак. — Только в тот момент, как тархион жахнул, армии не стало, поход формально закончился, а значит и обучение мое тоже. Так что теперь я полноправный маг, и с учителем мы друг друга больше не должны чувствовать. Даже если он жив.
Забавно выходит, но логично. Если условием испытания было «пройти поход до конца», то куда уж может быть конечнее, чем гибель всей армии от заклятья массового поражения… Формальности соблюдены, а магия, как известно, почитает не дух, а только букву закона. Не даром многие самые известные маги прошлого, из тех времён, когда магия не стала такой же наукой, как физика или алхимия, вышли именно из юристов, началось все с формальных договоров с дьяволом, а закончилось сами видите чем. Это у нас уже все-таки признали, что техника и генетика более перспективны, чем магия, а некоторые страны-соседи до сих пор тужатся все на одних только заклинаниях делать. Видел я, например, «полный доспех черного паладина», их ответ Чемберлену,[13] попытку конкурировать с нашей технологией — жалкую попытку. Выглядит внушительно, но во-первых такой использовать может только маг, во-вторых нужна постоянная подзарядка, в-третьих и по скорости, и по силе, и по функциональности мой доспех их доспеху фору даст, ну и в-четвертых золотой цвет красивее черного. И мне больше импонирует. Хотя, надо признать, для сотворенного одной лишь магией «полный доспех черного паладина» заслуживает уважения. Хорошо хоть мы, золотые паладины, с черными ни разу в открытом бою не сталкивались, а то, боюсь, и потери могут быть. Вдруг кто случаем зазевается…
12
13
Тут и далее приведены русскоязычные аналоги, цитаты и выражения, наиболее адекватно передающие смысл сказанного.