– Не приходилось.
– Ну, это уж совсем странно! – развел руками несостоявшийся покоритель Москвы. – Создавать какую-то подземную «страну СС» и пытаться делать это без Скорцени! Непозволительно!
Говорят, что Гиммлер не в восторге от этой идеи, подозревая, что «польский берег» этой реки, на которой должна располагаться «Страна Франкония», вскоре окажется в руках русских.
– Но так считает не фюрер, а Гиммлер, – заметил обер-диверсант рейха.
– Мне нравится ваша осторожность, Скорцени. Даже если учесть, что в общении со мной вы слишком уж осторожничаете, я, старый солдат, понимаю это так…
– И что, Гиммлер намерен отговаривать фюрера от создания нашей базы СС восточнее Одера? – Скорцени решил не отрываться от основной темы разговора.
– Не знаю, решится ли, – доверительным полушепотом ответил Пауль Хауссер.
– Скорее всего, не решится, – иронично усмехнулся обер-диверсант.
– Если уж вы, Отто, все чаще предпочитаете осторожничать, – попытался отомстить ему Пауль Хауссер, – то почему бы не поберечься Гиммлеру, который и так никогда особой храбростью не отличался?
– В тылу ему по чину положено быть храбрее. Особенно в приемной фюрера.
– Замечу, однако, что Гиммлер считает: разворачивать этот лагерь следовало бы где-то на границе между Баварией и Швабией, то есть в том районе, где уже давно запланировано создание основного укрепленного района рейха – «Альпийской крепости».
– …И тогда «Лагерь дождевого червя»[7] стал бы подземной частью этой крепости, – кивнул Скорцени. – Соединение двух крепостей: горной и подземной – это выглядело бы необычно, а главное, внушительно[8].
– Считаете, что фюрера никто не сумел подтолкнуть к подобной мысли?
– Не посмел, так будет точнее. И очень плохо, что не посмел.
– Я, старый солдат, тоже понимаю это так, – поддержал его бригаденфюрер. – А что касается Гиммлера…
– Он, несомненно, прав, но только изменить уже ничего нельзя. Единственное, что мы можем, – это оставить после себя в образе, в неизведанном облике этого лагеря еще одну тайну рейха.
– Столько сил и времени тратить на создание «еще одной тайны»?! – удивленно взглянул на него комдив. – Что-то тут не так, над этим еще стоит поразмыслить.
– Чем больше национал-социализм оставит после себя тайн, тем дольше будут жить в грядущих поколениях его идеи.
– Вы так считаете?! – с наивностью романтического подростка поинтересовался Хауссер.
– Такова природа человеческой памяти.
Прежде чем что-либо ответить, генерал впал в растерянное беспамятство.
– Чем больше национал-социализм оставит после себя тайн… Никогда не задумывался над этим, Скорцени.
– Но рано или поздно приходит время, и мы, дьявол меня расстреляй, задумываемся.
– …И потом, что это за название такое для «страны СС» – «Лагерь дождевого червя»?! – вдруг невпопад отреагировал бригаденфюрер СС. – Это кто предстает в виде дождевых червей, мы, воины СС?
– «Лагерь дождевого червя» – это всего лишь условное название, – попытался охладить его обер-диверсант. – Хотя могли бы придумать и что-нибудь повыразительнее.
– Недостойное название – я, старый солдат, понимаю это только так!
– Негероическое, – вынужден был признать обер-диверсант.
– А вот то, что вы, Скорцени, только что сказали по поводу «тайн рейха»… Вы становитесь не только отчаянно храбрым, но и отчаянно мудрым.
Последние слова бригаденфюрер Пауль Хауссер произнес в увешанном старинными портретами вестибюле замка, в котором чуть было не столкнулся с Гиммлером. Рейхсфюрер остановился и настороженно, пытливо осмотрел каждого из них в отдельности, словно определял, достаточно ли они трезвы и благонамеренны, чтобы не представлять для него какой-либо опасности.
Громкие приветствия здесь не практиковались; в храме высших посвященных СС все были настолько равны перед Черным Орденом, что приветствия удостаивался лишь фюрер. Тем не менее Хауссер и Скорцени молча вскинули руки в «приветствии истинных наци».
Гиммлер словно бы догадывался, что в разговоре этих двоих всуе упоминается и его непорочное имя, а потому даже после приветствия вновь всмотрелся в лицо Скорцени с откровенной настороженностью. После того, как «первый диверсант рейха» со своими «фридентальскими коршунами», выпускниками Фридентальских диверсионных курсов, жестоко расправился со штабом заговорщиков на Бендлерштрассе, его как «карающего меча фюрера» начали опасаться все, вплоть до Гиммлера и Бормана. А чины пониже еще и пытались заискивать перед ним.
7
«Regenwurmlager» – «Лагерь дождевого червя» – особый базовый лагерь войск СС, по существу, огромный подземный город СС, со своими казармами, оружейными и продовольственными складами, электропоездами, электростанцией… Создавался в междуречье Обры, Варты и Одера в 1927–1944 гг. До сих пор не рассекречен и не изучен. По предположениям, одно из подземелий его пролегало под Одером и доходило до Берлина. Сейчас основная площадь его расположена в пределах территории Польши.
8
В стратегическом плане ставка на строительство «Регенвурмлагеря» восточнее Одера действительно была серьезной ошибкой фюрера. Если хотя бы в начале 1944 года он развернул подобное строительство в районе, отведенном под «Альпийскую крепость», союзные войска столкнулись бы с очень мощным укрепленным районом рейха. –