Выбрать главу

Спольненко вызвал меня к себе и приказал немедленно лететь в команду, чтобы на месте разобраться со всеми этими случаями и заменить командира команды. Я узнал, что в этом направлении вылетает Ахромеев с инспекционной поездкой по воинским частям, он согласился взять меня с собой., Вызвав бывшего больного командира из Джелалабада, мы вылетели в провинцию.

На месте я провел беседы с главным политическим советником провинции, другими его коллегами, с командиром команды, офицерами, которые присутствовали при сожжении трупа афганца, и теми, кто был свидетелем взрыва у границы. Нового я ничего не узнал. Наши советники и афганцы были уверены, что командир команды «Каскада» не был в курсе намерений убийцы, но они все просили убрать его из провинции. По поводу гибели офицера и командир и офицеры утверждали, что произошел взрыв неизвестного устройства под ногами их товарища. Они прибыли на бронемашине к старой излучине реки с целью изучения обстановки возле нашей границы. Все вышли из машины, а погибший офицер отошел от них на 10–15 шагов, и затем произошел взрыв.

Так погиб второй офицер «Каскада». Смерть в бою с врагом понятна, это случается при любых военных операциях, но гибель в пустом чистом поле казалась нелепой… Да, в общем, любая смерть — нелепость.

Я представил команде нового командира, мы обсудили пути выхода из кризиса и задачи деятельности на ближайшее время и с бывшим командиром возвратились в Кабул. Через несколько дней, после доклада руководству обо всех событиях в провинции, я направил этого офицера работать в команду Бороды.

За время своей работы в Афганистане мне довелось несколько раз встречаться в неофициальной обстановке с Наджибом, в то время руководителем службы безопасности страны. Позднее, когда он стал президентом страны, его стали называть Наджибула. Этот крепкий, по-мужски красивый, высокого роста человек поражал своей энергией, нацеленностью на успех. По образованию он был врач, а по складу ума, образу мышления и видения проблем являлся заметной политической фигурой среди афганских лидеров. Будучи руководителем спецслужбы, он очень тонко разбирался в проблемах, присущих этим организациям. Порой казалось, что он всю жизнь занимался такой работой, был специалистом высочайшего класса. Беседы с ним были очень полезны и приятны для меня.

Однажды Спольненко в ходе одной из наших почти ежедневных встреч заметил мне, что завтра вечером мы должны пойти на встречу с Наджибом, который, пользуясь моим контактом с Соколовым и Ахромеевым, хотел бы довести до них одну свою идею и получить через меня их мнение о своем предложении. На мое замечание, почему Наджибу самому, без моего посредничества, не встретиться с нашими военачальниками, он ответил, что, возможно, позднее мне придется организовать такую встречу, но не сейчас. Наджиб через меня хотел бы проверить отношение нашего военного руководства к ряду его идей и предложений.

И вот на протяжении какого-то времени состоялись несколько встреч с Наджибом. Они проходили в частных домах, контролируемых или службой безопасности Афганистана, или нашим представительством КГБ в этой стране. Охранялись такие встречи афганцами и офицерами отряда «Каскад». На этих беседах присутствовали Спольненко и я, на двух встречах был посол СССР в Афганистане Табеев. Беседы велись по восточному неспешно, обстоятельно проговаривались все возможные детали, нюансы и тонкости. Во время этих встреч подавались к столу немудреное восточное угощение и русская водка.

Однажды Наджиб попросил меня организовать встречу с Ахромеевым для одного из своих заместителей. Несколько таких встреч состоялись, и они были полезны для обеих сторон.

Когда Наджиб стал президентом страны, его личные и деловые качества проявились в полную меру. Обстановка в стране постепенно стала нормализовываться, вооруженные силы теснили бандитов по всем направлениям. Даже вывод из Афганистана советских войск не привел к предсказываемому недругами этой многострадальной земли и даже друзьями, настоящими и мнимыми, провалу и краху. Наджиб держался еще три с половиной года, и все усилия США, Саудовской Аравии, Пакистана были тщетными. Более результативными в его устранении оказались действия бывших друзей по оружию — горбачевское руководство просто прекратило всяческую помощь Наджибу, бросив его на произвол судьбы. А вина в возникновении той ситуации, которая складывалась с конца 1979 и по 1989 год, несомненно лежала и на Советском Союзе.