Волосюк организовал подготовку радистов для нелегальных резидентур на конспиративных квартирах. Для связи с нелегалами, получения от них информации и документов он привлек свою жену Галину Петровну. Она имела опыт этой работы во Франции.
Советское правительство высоко оценило их работу, наградив орденами Красного Знамени и Отечественной войны I степени. После войны они работали в Центре на ответственных постах и им заслуженно были присвоены генеральские звания. К великому сожалению, их уже нет с нами. Они умерли после тяжелых болезней.
Но вернемся к временам 30-х годов, в то трагическое для руководства Красной Армии время.
10 мая 1937 года маршал Тухачевский, в то время он был первым заместителем наркома обороны, позвонил начальнику военной разведки комдиву Орлову и приказал срочно направить к нему ответственного работника за разведку, в том числе нелегальную, против Германии и ее сателлитов. Орлов сообщил маршалу, что он лично отвечает только за информацию, а на немецком направлении сейчас остался только капитан Ляхтеров, остальные работники якобы «больны». Орлов приказал Николаю Григорьевичу немедленно явиться к маршалу.
Тухачевский принял Ляхтерова и сообщил ему, что готовится большая стратегическая игра. Ему необходимы завтра к 11.00 утра последние данные о состоянии вооруженных сил Германии, сроках развертывания армии на случай нападения на СССР. Предусматривается, что немцы могут включить в свою группировку до шестнадцати танковых и моторизованных дивизий СС. О штатах таких дивизий разведка получила информацию в 1936 году. Николай Григорьевич отметил, что маршал уже тогда предвидел, что дивизии СС будут использованы в случае нападения на СССР в первом эшелоне немецких войск. А дивизии СА будут использованы как второй эшелон для охраны тыла и порядка в самой Германии и в оккупированных зонах.
На следующий день в точно назначенное время Ляхтеров со всеми необходимыми документами, расчетами и справками прибыл к маршалу, но ему сообщили, что Тухачевский получил новое назначение командующим Приволжского военного округа и отбыл в город Горький. 22 мая 1937 года Тухачевского вызвали в Москву, в поезде арестовали, а 11 июня «судили» и расстреляли.
Летом 1938 года Ляхтеров был уже майором, начальником немецкого отделения и одновременно исполняющим обязанности заместителя начальника 1-го отдела Разведывательного управления Генерального штаба. Внезапно его вызвал руководитель военной разведки Орлов и приказал немедленно явиться к наркому обороны маршалу К. Е. Ворошилову.
Накануне был арестован полковник Тик, руководивший агентурой, и Николай Григорьевич по приказу руководства весь день и всю ночь знакомился с личными делами наиболее ценных агентов. Он обратил особое внимание на дело агента Эльзы, где имелся ее доклад о планах фашистского военного командования по развертыванию немецких вооруженных сил на ближайшие три года.
Ворошилов принял Николая Григорьевича и сразу же задал ему вопрос — знает ли он источника Эльзу, какова ценность ее информации? Ляхтеров ответил, что только вчера познакомился с ее личным делом и весьма полным и ценным ее докладом. Ворошилов потребовал немедленно принести ему личное дело агента. Через несколько минут Николай Григорьевич возвратился с делом и «бегунком»-распиской на совершенно секретные документы в секретариат маршала. Главный адъютант комкор Хмельницкий заявил ему, что маршал занят, но как только он освободится, то запечатанное дело будет передано Ворошилову. Ляхтеров получил от адъютанта расписку в получении секретных материалов и удалился. Вот здесь майор Ляхтеров совершил большую ошибку, за которую мог быть жестоко наказан. Нужно было ждать и ждать, чтобы передать документы лично Ворошилову, а не доверяться Хмельницкому.
На следующее утро Ляхтерова вновь вызвали к наркому. Взбешенный Ворошилов закричал на него: «Что я вам приказал вчера? Сейчас вызову конвой и отправлю сами тонкое знаете куда». Николай Григорьевич не растерялся. Он достал расписку Хмельницкого и сообщил маршалу, что адъютант вчера взял у него запечатанное дело Эльзы, пообещав передать его сразу же наркому. Маршал вызвал адъютанта и закричал на него: «Эх эта старая п… опять забыл?» Хмельницкий пулей выскочил в приемную и принес запечатанный конверт. Нарком взял дело и флотским матом выгнал его из кабинета.