Отсюда следует, что всякое добуржуазное общество К. Маркс рассматривал как форму единства естественных (природных) и общественных отношений. Этим и определяются условия применения понятий, выражающих отношения общественной жизни, к добуржуазным обществам. Система данных понятий значима постольку, поскольку в формах, предшествующих капиталистическому производству, получают развитие общественные отношения, которые способны оказать деформирующее воздействие на сохраняющие преобладание природные отношения. За этими пределами речь должна идти не о созданных историей и обществом орудиях производства и формах общения людей, а о «естественно возникших орудиях производства и формах собственности», «естественно возникших коллективах» и т.д. Все это становится очевидным, как только мы вслед за констатацией наиболее общих положений учения обращаемся к контексту «Немецкой идеологии», «К критике политической экономии», «Экономических рукописей 1857 – 1859 годов», «Капитала», «Анти-Дюринга» и других работ. Вопрос же о соотношении естественного и общественного в человеческой истории имеет для понимания воззрений К. Маркса на проблемы Востока первостепенное значение, так как на протяжении длительного промежутка времени (40 – 70-е годы) восточное состояние казалось К. Марксу не просто архаическим, но чрезвычайно близким к природному.
Далее. Провозглашенный и энергично отстаиваемый К. Марксом и Ф. Энгельсом принцип исторического подхода к явлениям социальной действительности не соблюдается исследователями при изучении самой теоретической картины Востока, предложенной К. Марксом и Ф. Энгельсом. Отсюда вытекают, с одной стороны, попытки отрицать факт тесной связи воззрений К. Маркса и Ф. Энгельса на Восток с общим уровнем знания (в первую очередь исторического) их времени, а с другой – недооценка или игнорирование проблемы эволюции данной концепции. Никто, конечно, в общей форме не отрицает того, что К. Маркс и Ф. Энгельс в своих исследованиях опираются на современный им уровень исторического знания. Однако данное обстоятельство нередко оспаривается фактически, когда конкретно исследуются научные условия философско-исторических построений основоположников марксизма. Например, известно, что патриархальная теория первобытной истории и возникновения общества сохранилась в качестве господствующей в науке без существенных изменений со времени Платона и Аристотеля и вплоть до 60 – 70-х годов XIX в. Очевидно, это обстоятельство не могло не сказаться на философско-исторической концепции К. Маркса и Ф. Энгельса 40 – 70-х годов прошлого столетия (в частности, концепции Востока). Между тем, в нашей литературе можно встретить утверждения, обосновать которые, по-видимому, невозможно, – будто уже в 50-х годах XIX в. К. Маркс и Ф. Энгельс выступают с критикой патриархальной теории или по крайней мере преодолевают ее основные положения[20]. Такого рода «упреждающий подход», какими бы «добрыми» намерениями он ни вызывался, опасен тем, что может с самого начала направить исследование по ошибочному пути.
Наконец, анализируя взгляды К. Маркса и Ф. Энгельса на историю Востока, следует непременно считаться с тем, что основоположники марксизма стремились к целостному пониманию предмета исследования. Не какой-либо фрагмент восточной жизни, каким бы важным он ни представлялся, а целостность материальных жизненных отношений – вот что лежало на первом плане исследовательского интереса К. Маркса и Ф. Энгельса. Например, установив тот факт, что важнейшей формой народной жизни на Востоке является сельская община, К. Маркс и Ф. Энгельс определяли общественный строй Востока как «систему сельских общин»[21].
К. Маркс и Ф. Энгельс постоянно задавались вопросом, что делает самодовлеющие восточные общины взаимосвязанными элементами социального целого, – и характер ответа на этот вопрос в значительной мере предопределял важнейшие черты их концепции восточного общества. Вряд ли правы те авторы, которые считают, что для К. Маркса не существовало качественных различий между обществом и общиной[22]. Скорее, наоборот, К. Маркс проводит это различение самым строгим образом, чем и объясняется его повышенный интерес к проблеме перехода от локальных форм связи индивидов на Востоке (семья, община) к более широким формам общения и к тем типам человеческой деятельности, которые при этом выступали в качестве общественно-образующих.
Итак, мы исходим из того, что концепция азиатского способа производства представляет собой органическую часть учения К. Маркса и Ф. Энгельса об обществе. За редкими исключениями вопрос о познавательных возможностях данной концепции в свете современных эмпирических представлений нами не рассматривается. Мы будем стремиться воспроизвести некоторые существенные черты теоретической картины Востока в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса, полагая, что для этого необходимо:
20
См. напр.:
22
См. напр.: