— Да, доминус.
— Деметрий, пойдешь со мной.
Без дополнительного приглашения телохранитель Максим также последовал за Баллистой. Они ничего не сказали, только обменялись печальными улыбками.
— Вначале посетим раненых.
К счастью, никто не был убит или смыт за борт. Восемь раненых лежали на палубе ближе к носу: пять гребцов, два матроса и посыльный из свиты Баллисты. У всех были сломаны кости. За врачом уже послали. Визит Баллисты был знаком вежливости. Несколько слов с каждым, несколько мелких монет и все было кончено. Это был необходимый жест. С этим экипажем дуксу предстояло добраться до Сирии.
Баллиста потянулся и зевнул. Во время шторма никому не довелось выспаться. Он огляделся, щурясь от яркого раннего утреннего солнца. Можно было разглядеть каждую деталь мрачных коричневых гор Эпира, виднеющихся в нескольких милях через Ионийский пролив. Воин провел рукой по четырехдневной щетине и торчащим волосам, пропитавшимся морской солью. Он знал, что выглядит как северный варвар на известных всем статуях. Хотя на большинстве статуй северный варвар был либо в цепях, либо умирал. Но прежде, чем побриться и помыться, требовалось выполнить еще одну обязанность.
— Это, должно быть, храм Зевса, прямо наверху.
Жрецы Зевса ждали на ступенях храма. Они видели, как разбитая трирема вошла в гавань. Они не могли выказать большего гостеприимства. Баллиста выдал несколько монет высокого номинала, жрецы выдали необходимые благовония и жертвенную овцу чтобы выполнить обет благополучного схода на землю, который Баллиста дал во время шторма. Один из священников осмотрел печень животного и признал ее благоприятной. Боги наслаждались обедом из дыма от сгоревших костей, завернутых в жир, в то время как жрецы позже должны были насладиться жареным мясом. Тот факт, что Баллиста великодушно отказался от своей части, сочли приятным для людей и богов.
Когда они вышли из храма, произошла одна из тех маленьких глупых проблем, что всегда случаются в путешествиях — никто из них троих не знал точно, где находится почтовая станция.
— Я не собираюсь проводить все утро, блуждая по холмам в поисках, - сказал Баллиста, - Максим, мог бы ты спуститься к “Конкордии” и спросить дорогу?
Когда телохранитель оказался вне пределов слышимости, Баллиста повернулся к Деметрию:
— Я думал, что ждал, пока мы останемся одни. Что ты там разглагольствовал во время бури о мифах и островах, полных насильников?
— Я… не помню, Кириос, - темные глаза юноши избегали взгляда Баллисты. Баллиста молчал, а затем раб вдруг начал торопливо говорить, слова в спешке вылетали наружу, - Я был напуган, болтал вздор только потому, что был напуган - шум, вода. Я думал, мы умрем.
Баллиста пристально посмотрел на него.
— Когда ты начал, капитан говорил об островах Диомеда. Что он говорил?
— Я не знаю, Кириос.
— Деметрий, когда я в последний раз проверял, ты был моим рабом, моей собственностью. Разве один из ваших любимых древних писателей не описывал раба как «инструмент с голосом»? Отвечай, о чем ты и капитан говорили?
— Он собирался рассказать тебе миф об островах Диомеда. Я хотел его остановить. Я прервал его и рассказал историю острова сатиров. Это в «Описании Греции» Павсания. Я хотел показать, что, какими бы соблазнительными они ни были - даже такие образованные люди, как писатель Павсаний, влюбились в них - такие истории редко бывают правдивы, - юноша смущенно остановился.
— Так что же это за миф об островах Диомеда?
Щеки мальчика вспыхнули.
— Это просто глупая история.
— Расскажи мне, - приказал Баллиста
— Некоторые говорят, что после Троянской войны греческий герой Диомед не вернулся домой, а поселился на двух удаленных островах в Адриатике. Там ему посвящено святилище. Вокруг него сидят большие птицы с большими острыми клювами. Легенда гласит, что, когда на берег выходит грек, то птицы сохраняют спокойствие. Но если на берег попытается выйти варвар, они взлетают в воздух, а потом падают, пытаясь его убить. Говорят, они товарищи Диомеда, превратившиеся в птиц.
— И ты хотели пощадить мои чувства? - Баллиста запрокинул голову и засмеялся, - Очевидно, тебе никто не сказал. В моем варварском племени мы на самом деле не увлекаемся чувствами, разве что когда очень пьяны.
Глава 2
После Кассиопы боги сменили гнев на милость. Неожиданная ярость Нота, южного ветра, уступила место мягкому и доброму северному Борею. Оставляя по левому борту крутые горы Эпира, Акарнании и Пелоппонеса, «Конкордия» шла, по большей частипод парусами, вдоль западного побережья Греции. Трирема обогнула мыс Тайнарон, прошла между Малеей и Китерой, а затем на веслах направилась на северо-восток, в Эгейское море, направив свой злой таран на Киклады: Мелос, Серифос, Сирос. По прошествии семи дней и оставив вокруг только остров Ренея, они должны были добраться до Делоса за пару часов.