Когда линия Сасанидов оказалась на пределе досягаемости артиллерии защитников, Баллиста снова кивнул Пуденту, который дважды поднял и опустил красный флаг. Артиллерия Арета перенесла стрельбу с восточной артиллерии на их бредущую пехоту. Злые дротики с железными наконечниками и тщательно скругленные камни полетели в персов, стремясь пробить или разбить их осадные щиты, убить и покалечить людей, которые сгрудились за ними. Когда ударили первые снаряды, линия Сасанидов, казалось, пошла рябью, как пшеничное поле, когда поднимается ветер.
К тому времени, когда персы миновали участок выкрашенной белой краской стены, отделявший 200 шагов от городской стены, и попали в зону действия артиллерии защитников, их линия начала распадаться. Между подразделениями начали открываться бреши. Яркие знамена, под которыми маршировали саки, индийцы и арабы, люди царя Грузии Хамазаспа и воины, следовавшие за владыкой Кареном, отставали. Они все еще наступали, но медленнее, чем люди под знаменами отпрысков семьи Шапура: принца Сасана-охотника, принца Валаша, Радости Шапура, царицы Динак из Месены, Ардашира, царя Адиабены. Знамя владыки Сурена все еще было далеко впереди. В первых рядах на дороге, которая вела к Пальмирским воротам, были Бессмертные во главе с Перозом Длинным Мечом, и Ян-Аваспер, возглавляемый римским дезертиром Мариадом.
-Позор, позор тем, кто бездельничает, - пробормотал Багой. - Воистину, они - маргазан. Они будут вечно мучиться в аду.
-Тихо, мальчик, - прошипел Максим.
Баллиста был погружен в свои мысли. Само присутствие двух элитных отрядов в первой волне атаки было обоюдоострым оружием. Это показало, с какой яростью Шапур намеревался довести атаку до конца. Но, с другой стороны, это показало, что резервов не было. Если бы первая волна потерпела неудачу, другой бы не было. "Да будет так", - сказал Баллиста себе под нос.
Когда передовые персидские части были в 150 шагах от стены, красный флаг был поднят и опущен три раза, а лучники среди защитников натянули луки и пустили стрелы. На этот раз сасаниды не предпринимали попыток прекратить стрельбу, пока не оказались всего в пятидесяти шагах от города. Как только римские стрелы попали в цель, персы ответили. Небо потемнело от их стрел. Но Баллиста с удовлетворением отметил, что каждый перс стрелял именно тогда, когда ему было удобно: не было никаких дисциплинированных залпов, и большая часть стрельбы уходила в молоко
Персидская линия становилась все более раздробленной, разрывы между подразделениями увеличивались. Теперь люди лорда Сурена и королевы Динак отставали – как и люди Мариада: "Те, кто жертвует собой" опровергали свое имя. На равнине те, кто уже отстал, были почти неподвижны. Баллиста наблюдала, как ярко одетый всадник издевается над грузинами. Багой подтвердил, что это был Хамазасп, их царь. Он потерял своего сына в начале осады. У него было больше причин, чем у большинства, желать мести.
Затем Баллиста увидел то, чего он никогда не видел ни на одном поле битвы. Позади грузинских воинов была выстроена шеренга мужчин. Они размахивали кнутами. Воин повернулся, чтобы бежать. Он был буквально отброшен назад на прежнее место. Баллиста посмотрел на другие группы воинов. Позади каждого, даже тех, кто все еще был впереди, стояла шеренга мужчин с кнутами. Был даже один, стоявший за Бессмертными. Впервые за этот день Баллиста почувствовал, как его уверенность возросла. Он улыбнулся.
Без предупреждения воины Ардашира, короля Адиабены, отбросили в сторону свои осадные щиты и ринулись вперед, к стене. Баллиста засмеялся от радости. Это была атака, порожденная не мужеством или бравадой, а страхом. Подстрекаемые и уязвленные до предела, воины Ардашира просто хотели покончить с этим тем или иным способом. Отбросив порядок и даже собственную защиту, они побежали вперед. Это было классическое бегство не в ту сторону.
В одно мгновение снаряды защитников были сосредоточены на них. Сгорбившись, спотыкаясь, неся свои осадные лестницы, Сасаниды бросились в бурю железа и бронзы. Люди падали. Лестницы были сброшены. Падало все больше людей.
Первые три лестницы достигли стены. Они качнулись вверх, ударяясь о парапет. Простые деревенские вилы сдвинули одну лестницу в сторону. Она упала, люди отпрыгнули в сторону. Бронзовый котел появился над другой лестницей и обрушил раскаленный добела песок на тех, кто не успел убежать. Воины у подножия третьей лестницы посмотрели друг на друга, затем повернулись и побежали.