Интересно.
И…
Не то.
Я закрыла глаза и села, взяв камень в руку. Поднесла его к губам и выдохнула. Почему-то рукам стало жарко, и… жар тоже ушел внутрь.
Это мой.
И… моих детей, если будут у меня дети. И детей моих детей тоже. И всех, в ком есть моя Сила… Сила – это почти кровь, почему-то опираться на нее мне кажется более правильным.
Да.
Именно так все.
А если кто вздумает украсть… от самой этой мысли в глазах потемнело. Мое! Никогда и никто… Надо успокоиться. Надо… Вор, посягнувший на собственность моей семьи, будет наказан!
Именно.
Я почувствовала отклик и улыбнулась.
– Вот так. – Я открыла глаза.
– Ты все-таки подпалила гостиную, – сообщил Чарльз, засовывая за щеку последнюю конфету. По ковру пролегала не очень длинная, но широкая черная полоса.
Это же… это…
– Ты огнем дохнула, дорогая.
– Я не нарочно! – Пальцы разжались, остывающий камень выпал из рук и повис на цепочке. Алмаз больше не был розовым.
Он потемнел.
И… разве бывают алмазы вишневого цвета? Хотя, конечно, красиво получилось.
– Красиво. – Чарли протянул руку, но тронуть не решился. – Можно?
Я подала цепочку.
– Теплый. Горячий даже. И что-то такое… Знаешь, я ощущаю Силу внутри, но не могу понять ее суть. Впрочем, я тут сам на днях тоже натворил кое-что. А ведь говорили мне, что артефакторика в жизни пригодится. Но разве я слушал – я же боевой маг, к чему мне артефакты? Они для тех, у кого Силы мало.
Он вернул камень.
И помог цепочку застегнуть. Я засомневалась, носят ли леди такие украшения просто так, без повода, но… леди пусть делают что им вздумается. А я вот буду носить.
Мне с камушком как-то спокойнее.
– Паркет не пострадал. – Чарли приподнял ковер и подал мне руку. – Маменька сказала, что к вечеру придет модистка…
– Опять?!
Да сколько эта страшная женщина сюда ходить может?!
– Тебе нужен гардероб.
– У меня уже есть один!
Я представила вечер в окружении тканей, кружев, лент и прочей безумной мишуры. Нет уж, я… у меня нервы! Я не готова.
– Маменька сказала, что там лишь основное, а тебе нужны еще платья.
Вот уж не было печали.
– Домашние, для прогулок, для визитов, вечерние опять же. И бал скоро…
Я уставилась на потолок. Интересно, а если у меня опять случится выброс энергии, это сочтут достаточно веской причиной, чтобы не идти на бал? Что-то сомневаюсь крепко.
– Университет опять же.
– Что, и для него специальные платья нужны?
– Понятия не имею. Но ты должна выглядеть как…
– Племянница императора?
– Леди Диксон.
Я закрыла глаза.
– Домой хочу!
– Потерпи.
– Сколько?
– Пока Дар стабилизируется. И… пока не разберемся со всем этим безумием.
А когда сие случится, никто не знает. Чую, что не скоро. Да и что-то не уверена я, что теперь нас так просто возьмут и отпустят.
Но верить в счастливое будущее хотелось.
– Хочешь, я скажу маменьке, что ты переживаешь? Мерки твои есть, потом, если что, просто подгонят по фигуре.
– А так можно?
– Почему нет. Хотя обычно леди сами любят выбирать.
– Я не леди.
– Леди. – Он щелкнул меня по носу. – Просто… очень особенная.
Камушек на груди потеплел. И стало так приятно, что еще немного, и расплачусь. Господи, да когда уже все это прекратится-то!
– Я потерплю. И вправду надо в нарядах разбираться. В револьверах я разобралась, глядишь, и с платьями сумею.
Чарльз ободряюще улыбнулся:
– У тебя получится.
Ну да, как иначе-то.
– Милли…
– Иди уже, – проворчала я.
– Куда?
– Куда собирался. – Я с кряхтением поднялась. Почему-то вдруг навалилась усталость. И такое желание спать, что я с трудом сдерживала зевоту.
– К Орвудам вообще-то. Думал, может, составишь компанию? Там Эдди будет. Хотим кое-что попробовать с его талантами. Ну а ты можешь чаю попить.
Я? Чаю?
Ах да…
– Конечно. – Зевок я все-таки подавила.
И вот честно, лучше Орвуды, чем примерки.
Оставляя супругу в гостиной, Чарльз испытывал легкие угрызения совести. Как-то гостиная эта, на удивление милая, кукольная даже, казалась неуместной в доме некроманта.
Юные леди в светлых нарядах.
Солнце за окном.
Чай.
Будто игра какая-то, в которую Чарльза не приняли. Или сделали вид, что не принимают. Мальчикам положено играть отдельно.
В темные подвалы.
В тайны зловещие, которые должны скрываться там, за дверями из мореного дуба. Как иначе-то?