Что же о нем помнят спустя десятилетия? В ходу легенды, перемешанные с подлинными историями.
То, что он собрал досье на добрую половину американцев. Помнят историю, как при Рузвельте министр юстиции Бидл, проходя по коридору мимо кабинета Гувера, громко любил спрашивать шедшего рядом: «Как ты думаешь, Гувер гомосексуалист?» Тот, к кому обращались, бледнел от ужаса, а весельчак Бидл орал: «Я хочу только сказать — он потенциальный гомосексуалист!»
Помнят, что пресса писала, будто он состоял в определенных отношениях со своим помощником Клайдом Толсоном, а некоторые издания открыто называли его гомосексуалистом и напоминали, что с Толсоном он проводил все отпуска, обедал и ужинал только с ним, чаще всего в ресторане отеля «Мэйфлауэр», что на 15-й улице. Ему же он завещал свой дом и имущество.
Помнят, как Гувер присвоил гонорар за книгу «Как бороться с коммунизмом», не все главы которой были им написаны. И как с одобрения президента продал за достойные деньги право на ее экранизацию для телевидения.
Помнят, что у Гувера было пять бронированных автомобилей стоимостью до 30 тысяч долларов каждый — два в Вашингтоне и по одному в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и Майами. Он регулярно использовал их для личных нужд, посещения скачек, отпусков с Толсоном. Его отпуска во Флориде или Южной Каролине именовались «инспекционными поездками», что означало — Гувер раз-другой заедет в местное отделение ФБР пожать руки. Этого было достаточно, чтобы отпуска оплачивало государство. Но особенно он любил гостеприимство миллионеров: «счета за приемы и угощения на многие тысячи долларов никогда не предъявлялись Гуверу и Толсону»34.
А в ФБР до сих пор рассказывают, как чуток и внимателен он был к сотрудникам, заботился о них, напоминал, чтобы вовремя уходили в отпуск, как сам приезжал в больницу, если его человек был ранен в боевой операции.
Кто с ним имел дело, вспоминают, что он всегда был точен, деликатен и вежлив с людьми, все помнил, никогда не забывал поздравить с днем рождения и, в свою очередь получив подарок, посылал карточку с благодарностью.
Нынешние интеллектуалы знают, что в тридцатых, сороковых и пятидесятых годах пресса делала из него национального героя, а ныне на нем и на его детище ФБР топчутся практиканты пера.
И у них есть примеры. Не все фэбээровцы оказались достойными ребятами. Заместитель директора Бюро некто Саливан, которого Гувер успел выгнать, разразился покаянным спичем после смерти шефа: «Что касается законности, морали или этики, то о них в ФБР не заботился ни я, ни другие. На мой взгляд, это говорит, что на государственной службе мы были аморальны. Конечно, я говорю не обо всех, аморальна сама атмосфера».
Будь жив Гувер, он бы ответил ему словами, не раз произнесенными: «Как с аморальными людьми (что являются объектами разработки ФБР. — Э. М.) можно морально работать? История ФБР, в сущности, — история самой Америки и борьбы за идеалы. Во имя защиты идеалов и морали можно быть немного аморальным. И совесть наша будет чиста».
Гувер так и вошел в историю как совесть Америки от ФБР.
АЛЛЕН ДАЛЛЕС — ЧЕЛОВЕК,
ВЗОРВАВШИЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ ЛАГЕРЬ
Аллен Уэлш Даллес, сын пастора, внук государственного секретаря, выпускник Принстонского университета, бывший офицер зарубежной службы и глава миссии Управления стратегических служб США в Швейцарии во время Второй мировой войны, с 1948 года связал себя с ЦРУ. Он-то и придал совершенно новый облик этой организации, сделал ее деятельность наступательной, всеобъемлющей, жестко отстаивающей и утверждающей американские ценности по всему миру. И начал он с крупномасштабной операции против советского блока, получившей название «Расщепляющий фактор». Это было его детище, плод стратегического мышления, холодной ненависти к коммунизму, яркого изобретательного ума.
В 1948 году трения между Советским Союзом и Югославией достигли кризиса. Маршал Тито не хотел поступиться суверенитетом страны ради устремлений Сталина. Югославия была исключена из Коминформа, и отношения c СССР были разорваны. Тогда-то у Даллеса и родилась идея использовать эту ситуацию, чтобы страны Восточной Европы пошли путем Югославии и вышли из-под советского влияния. ЦРУ и должно было создать для этого все условия, которые бы привели к восстаниям в этих странах под лозунгом «Нет социализму, нет социалистическому лагерю во главе с СССР». Даллес исходил здесь из того, что внутри коммунистических партий стран Восточной Европы были два крыла: коммунисты-»националисты» и коммунисты-»сталинисты», между которыми существовало известное напряжение.