— Куда?! — обмерла Люся. Может, эти страшные бородачи его и убили.
Но кто-то же высылает ей каждый месяц деньги?.. Будучи общественной деятельницей, она сообразила зайти на почту. Ей показали заявление Иванова, составленное на имя начальника почты, — пересылать переводы в Белояры, на имя его жены, Людмилы Васильевны Ивановой. Все правильно.
— А откуда… они сюда приходят? — спросила Люся. Она похолодела. Ей чудилась ужасная разгадка — наверное. Костя нашел себе другую женщину и придумал все это мероприятие с пересылкой, чтобы Люся не знала.
Девушки порылись в бумагах, сказали, что обратного адреса нет. Что откуда-то с Дальнего Востока. Или с Алтая. Ну, в общем, с материка.
Люся зарыдала. Она не понимала ничего.
— Вы когда обычно деньги получали? — спросили у нее.
— В двадцатых числах, — Люся, мотая головой, утирала слезы платочком и рукавами. Ее тут никто не знал, и она могла не сдерживаться.
— Сейчас как раз двадцать третье, так подождите! — предложили умные девушки. — И мы точно все узнаем.
Люся пожила два дня в общежитии "Севергаз", пока не пришел телеграфный перевод от Иванова К. А. Запросили телеграфом по номеру обратный адрес. Получили. Он мог быть, конечно, липой, но в сообщении значилось: БАМ, поселок Молодежный-7, улица Космическая, дом двенадцать "б".
Дважды переписав это на разные бумажки и затвердив, Люся забрала свои веши и приготовилась лететь на БАМ… но началась пурга, и несчастная женщина просидела до 30 марта в аэропорту. Но не было бы счастья, да несчастье помогло. Совершенно случайно разговорившись с одной семьей, также улетавшей на материк (в Киев), Люся напала на человека, который знал Иванова.
— Костя? Да? Костя Иванов! — кричала Люся. — Шахтер?
— Ну! Он самый! — соглашался курносый парень с белыми усами, которые ему явно не шли. — Костя? Ну, он. Заика? Такой остроумный. Как входил, так все лежали!
— Заика?! — поразилась Люся. — Да вы что! Он никогда не был заикой!
— Ну, тогда… — парень пожал плечами. — Наверное, однофамилец?
Люся вдруг вспомнила — она взяла с собой из какого-то безотчетного чувства фотографию Кости, порылась в сумочке и достала. С нарастающим страхом протянула.
Парень глянул и заржал. Куртка распахнулась, на груди блеснул значок "Мастер спорта СССР".
— Ну! Говорю вам! Остряк такой. Заика.
"Не понимаю… — подумала Люся. — Неужели он, бедненький, заикаться стал?.Может, напугали? Или болезнью переболел?"
— Может быть, вы путаете, — осторожно возразила Люся. — Он никогда не был заикой. И вообще, тихий такой, вежливый… немного даже зануда. Часами сидит, зажав вот так ладони меж коленями…
— Костя?! Знаете вы его! — усмехнулся парень. — Может, мало времени знали. А я — два месяца! И скажу тебе так — парень вырви глаз! Верно, Ленуха?
Ленуха, баюкая ребенка, закутанного в одеяльца и шали, кивнула.
— Так вы… — обратилась Люся к ней, — тоже… знали?
— Ну, — коротко ответила Ленуха. И, поймав взгляд проснувшегося ребенка, засюсюкала: — Хо- лосый… муссина!.. Моего Саньку дазе одолел на ковле!..
— Один раз! — Нахмурился белоусый муж.
— Одолел! Плавда, олёт, мателсинник!.. — Женщина засмеялась.
— Он?!
— Ну да.
— Не понимаю, — забормотала Люся. — Как же так? — Мысли, одна тревожнее другой, копошились в мозгу. Может, Костю убили… кто-то завладел его документами… а чтобы Люся не начала розыски, деньги ей пересылают… может, они уголовники, банки грабят… что им четыреста рублей в месяц?!
Но Ленуха, глянув на фотографию, еще раз кивнула, и лицо се зарумянилось.
— Раз пришел в клуб — умора! На руки встал, танцует… финка из кармана выпала — так он ее зубами! Как грузин!
— А вот было! — перебил ее муж. — Говорит мне: че легче входит в одно ухо и выходит из другого? Ну, говорю, слова всякие… слухи… А он: лом! — Парень затрясся от смеха. — Но не из болтунов! Работать умеет! На что я… Двигали технику — порвал мышцу, от кости отклеилась… а он ничего! Только от злости зуб золотой сплющил!
— Зуб золотой?.. Да у него никогда не было…
Люся все больше и больше не понимала, что происходит с ее мужем. Или это совершенно чужой человек под именем мужа (возможно, подобрали похожего), или эго все-таки… но он же совсем не такой! Слабый, задумчивый!..
Но вот, наконец, забубнило оживленно аэропортовское радио, и белоусый человек с женой улетели на запад. А Люся — в Белояры. Отпуск у нее уже закончился, более того, она опоздала на два дня, но ей. конечно, простили… Всем же известно, как весной нерегулярно ходят самолеты.