Однако разговор дважды пришлось откладывать. До религиозной столицы Мониля и её полноправного повелителя удалось добраться только через месяц, когда новыми источниками обзавелись не только Уэллаг, но и ближайшая к нему область Ривеан. Потребности капризного населения рвали меня на части. Перед беседой я смог убедиться, что в будущем новый кристаллический обелиск способен будет с избытком снабжать энергией всю округу. Кроме того, нормально полюбовался результатом трудов — зрение потихоньку возвращалось, видел я пока размыто, как при катаракте, но с каждым днём всё яснее.
Вот теперь, когда первоочередные заботы отпустили меня, можно было и побеседовать. Всё-таки до чего чудесным был этот белоснежный город храмов и монастырей, пышных садов, рощ, чудесных милых речушек и прудов, оправленных в камень! Самые красивые соборы возводились здесь, часто занимая место старых жилых домов, вынужденно отданных под снос. Как рассказал сопровождавший меня Кербал, храмов тут становилось всё больше, а жилые дома потихоньку откочёвывали на окраины. Если кто ещё и жил в центре, то… Ну конечно — религиозная верхушка. А также те, кто толокся рядом с ними. Священников на здешних улицах попадалось больше, чем в любом другом городе Мониля. Естественно. Небось, в Ватикане тоже каждый второй — в длиннополом одеянии.
Меня провезли по нескольким широченным проспектам — к особняку, который занимал Пресвященный. Замечательное это было строение: и умеренно роскошное, и вместе с тем строгое, украшенное с потрясающим вкусом. Залы просторные, и в каждом есть на что посмотреть. Особенно мне понравился кабинет — на диво удобный и практичный, и притом радующий глаз. Комнату портил только хозяин особняка, его мрачный вид. Пресвященный определённо собирался со мной ругаться. Этому нужно помешать.
По возможности.
— Вам следовало обсудить со мной ход работы прежде, чем начинать, — сказал старик после подобающего обмена приветствиями. Смелый человек, даже руками со мной соприкоснулся, что боялись делать почти все монильцы, кроме разве одной Лалей. — Весь город остался без энергии на полторы недели. Могли возникнуть серьёзные проблемы.
— Разве вам не завезли аккумуляторы?
— Только через два дня после полного исчезновения обелиска. Разумнее всего было бы подождать хотя бы эти два дня.
— Дело не терпело промедления. Мне нужно было спасти тысячи жизней. То, что эти дни они питались всухомятку, мёрзли и ходили к дальним источникам за водой — малая плата за возможность дышать. — И, чувствуя, что спор может затянуть нас, поспешил перехватить инициативу. — Я рад, что вы решились со мной переговорить. Мне нужен ваш совет. Касательно Гильдии Тени.
Мой собеседник определённо насторожился. На то и был расчёт.
— Я слушаю.
— Вы знаете, что Сын чародея сейчас находится у меня на родине?
— Да, я об этом слышал.
— Он никогда не вернётся. Он не сможет вернуться. Его больше нет.
Старик поднял бровь. Моя цель достигнута — самоуправство террианского куриала забыто. Вспыхнул интерес совсем к другой теме: естественно, ведь культ Чародейства от века был основным противником культа Сияния. В глазах высочайшего его служителя эта тема куда важнее, чем какие-то кратковременные бытовые неудобства, возникшие по милости уроженца соседнего мира.
— Вы его убили?
— Нет. Хуже. Признаться, я поступил с ним так, как меня учили в демоническом мире.
— Как же? — Я медлил, пытаясь поточнее сформулировать характеристику своего поступка. — А, понимаю. Вы превратили его в инструмент. Я прав?
— Именно так. Преторий пока об этом не знает. Зато наследник Сына чародея — да. Я о Сламете.
— Этого я тоже знаю. То есть он ждёт, когда сможет взять в руки бразды правления?
— Вынужденно. И я вскоре должен буду предоставить ему свободу. Ему — и всему остальному Преторию.
— Таков был договор?
— Именно. До тех пор, пока Сламет молчит, тот факт, что я удерживаю их всех, принимает обличие вполне законного удержания. Но как только установленный срок пройдёт… Боюсь, в этом случае я нарвусь на очередную войну с Гильдией. Опасную для Мониля и смертельную для меня.
— Ясно. И какой же совет вам требуется, господин куриал Терры?
— Вы ведь понимаете, без энергии остались не только ваши обелиски и те, которые принадлежат Курии. Но и гильдейские.
— Хм…
— Именно в этом мне необходим ваш совет.
Пресвященный смотрел на меня цепко. Это был взгляд политика, человека, отлично знающего, что такое власть и как с нею надо обращаться. Можно быть уверенным — он меня верно понял, и если у него есть идея, поделится.