Она застонала в его рот, почувствовав, как он прижался всей длиной члена, всё ещё заключенного в чёрную ткань его брюк, к её влажному естеству. Без шелковых трусиков в качестве барьера его прикосновение было почти невыносимо интенсивным. Он проник сквозь припухшие губки её лона и заскользил по клитору, с каждым толчком двигаясь всё быстрее.
Оливия не могла с собой совладать, приподнимая бёдра навстречу Брайду, желая более тесного контакта между ними, поэтому обхватила его талию ногами, практически умоляя о большем. Брайд дал ей это, прижимаясь к её лону членом всё сильнее, словно они уже занимались любовью. Было ясно, что он хотел оказаться внутри неё так же яростно, как этого хотела и Лив.
Она чувствовала себя такой пустой, такой открытой и так хотела быть заполненной. Ей нужно, чтобы он заполнил её. Она забыла, что ещё день назад даже не знала его, забыла, что он практически незнакомец, и, займись она с ним любовью, никогда больше не увидит снова ни свою семью, ни родную планету. Лив забыла всё, ничего больше не имело значения, кроме сильного желания быть заполненной его большим толстым членом.
«Боже, он так хорошо пахнет, так приятно. Не могу поверить, что я делаю это...»
— Нет! — вдруг резко сказал Брайд, отстраняясь от неё и оставляя одну на холодной и пустой кровати. Его глаза всё ещё сверкали расплавленным золотом в тускло освещенной комнате, но помимо желания спариться прямо здесь и сейчас там светились и другие эмоции.
— Что... что случилось? — Лив посмотрела на него затуманенным взглядом. — Почему мы остановились?
Он глубоко вздохнул и провел руками по волосам.
— Потому что ты не готова. Совсем не готова. И я не хочу делать это так.
— Как... как так? — Лив плохо соображала, но, по крайней мере, она начала думать снова. Боже, что она только что чуть не сделала?
Брайд взмахнул рукой.
— Вот так, в порыве страсти. — Потянувшись к ней, он прикоснулся ладонью к её щеке. — Я хочу, чтобы это было долго и медленно, Лилента, — тихо прорычал он. — Хочу долгое время пробовать тебя, доводить до оргазма снова и снова, прежде чем возьму. И я хочу, чтобы ты хотела этого так же сильно, как и я.
— Но я... — Лив чуть не сказала, что хотела его так же сильно, как и он её, но тут проснулась рациональная часть её сознания, которая завопила: «Какого чёрта, о чём ты думаешь? Неужели ты готова отдаться ему, не задумываясь о последствиях? А как насчет твоей стажировки в качестве медсестры? А что насчет твоих планов на будущее? И самое главное, что насчет Софии и Кэт? Ты действительно готова никогда больше не видеть свою семью и друзей, только чтобы переспать с мужиком, который тебе даже не нравится?»
Мысль о том, что она может больше никогда не увидеть лучшую подругу и близняшку, мгновенно отрезвила Оливию. Несмотря на тусклое освещение в комнате, она прекрасно видела, что сквозь тонкое кружево её ночной сорочки были хорошо видны её возбужденные соски, а спутавшийся на талии подол не скрывал обнажённое лоно.
Её нижние губки были всё ещё широко открыты от грубых и восхитительных толчков Брайда, на розовой плоти сверкала влага, показывая, насколько Лив была готова к тому, чтобы он заполнил её. И тот факт, что она сидела тут и была так бесстыдно открыта для него, говорил о том, насколько близко она подошла к тому, чтобы потерять всё в порыве страсти.
Покраснев, Лив выпрямилась, сжала вместе бёдра и натянула сорочку так низко, как только возможно.
— Боже мой, как ты... как ты это сделал? — Она смотрела на Брайда, который продолжал тяжело дышать, его грудь быстро опускалась и поднималась, он крепко держался за остатки самоконтроля. — Как ты заставил меня забыть обо всём на свете, и просто... просто пойти на это? — спросила она.
Он глубоко вдохнул и покачал головой.
— Я сделал это не нарочно, Лилента. Это естественная реакция твоего тела на моё. А моего на твоё. Я уже говорил, что так всегда происходит с Киндредами, когда мы находим свою пару. Нас притягивает друг к другу потребность связываться. Трахаться. Это то, в чём мы оба нуждаемся. Твоё тело знает это, даже если разум этого не признаёт.
— Я не... не верю тебе, — сказала Лив. — И мне не нравится, что ты использовал мою... уязвимость, слабость по отношению к тебе, чтобы доказать свою точку зрения. — Она скрестила руки на груди и посмотрела на него. — Ты, должно быть, очень доволен, что показал мне, как легко мог бы взять меня... хочу я того или нет.
Брайд раздраженно посмотрел на неё:
— Я ничего такого не делал. Я хотел тебя так чертовски долго. Просто так получилось.
— Ага, верно. А наши души просто вступили в союз в нужное время, — издевалась Лив. — Скажи мне вот ещё что, чемпион. Всё ли, что ты рассказал мне с тех пор, как мы встретились, было ложью или только большая часть?
— Я никогда не врал тебе, но ты можешь верить, во что хочешь. — Его лицо напоминало грозовую тучу, и Лив подумала, что, возможно, зашла слишком далеко. Но Брайд не угрожал ей. Он просто встал с кровати одним плавным движением, больше напоминая животное, чем человека. Схватив новую рубашку из ящика в конце кровати, он пошел на выход. — Я пойду за человеческой едой для тебя. Чувствуй себя как дома, но не выходи из каюты самостоятельно. Поняла?
Разочарование Лив от её собственной уязвимости поднялось до точки кипения.
— Я поняла, — вспыхнула она. — Я должна оставаться здесь, как послушная маленькая невеста, пока ты, большой храбрый воин, будешь хвастаться своим друзьям, что уже соблазнил маленькую человеческую женщину, и что она готова раздвинуть для тебя ноги и позволить связываться с ней всю ночь напролёт. Верно?
На мгновение Брайд разозлился ещё сильнее, а потом вдруг на его решительном лице отразились спокойствие и грусть.
— Я бы никогда не стал хвастаться тем, что происходит за дверями нашей спальни, Лилента. Это уничтожило бы доверие между нами. Независимо от того, насколько сильно ты меня ненавидишь, я бы никогда не поступил так с тобой.
Её гнев внезапно исчез. Лив почувствовала себя захваченной врасплох.
— Я... я никогда не говорила, что ненавижу тебя, — возразила она наконец тихим голосом.
— Тебе и не обязательно говорить это. — Развернувшись, Брайд покинул тускло освещенную комнату. Лив смотрела ему вслед, сидя в темноте на кровати в полном одиночестве.
Почему-то ей захотелось плакать.
Глава 8
— Она точно хотела, чтобы мы отправили ей именно это? — Кэт неуверенно изучила содержимое картонной коробки, в которую София собирала вещи своей близняшки.
— Она сказала отправить всё, что находится в верхнем ящике комода, а там лежало это.
— Да, но... эти вещи не очень сексуальны. — Кэт нахмурилась. — Если честно, то они просто ужасны. Может, отправим ей какое-нибудь нижнее бельё? Что-нибудь сексуальное и пикантное.
— Она пытается избежать секса с ним, Кэт, а не затащить в койку. Мы должны отправить ей самую мешковатую и страшную одежду, которую только найдём здесь, а может, и монашескую рясу, — говоря это, Софи складывала вещи в коробку, двигаясь всё быстрее и быстрее, пытаясь не задумываться о происходящем.
Кэт приподняла тёмно-рыжую бровь:
— Монашескую рясу? Вы ведь даже не католички!
— Ну и что, нам нужно, чтобы этот инопланетянин оставил Лив в покое. Тогда он вернёт её домой.
Глаза Софи наполнились слёзами, и ей пришлось опуститься на постель сестры, чтобы взять себя в руки. Спальня Лив отражала её индивидуальность. В шкафу аккуратно висела одежда медсестры, а на фотографиях, украшавших стены, она была запечатлена в шапочке выпускницы и мантии; Софи и Кэт стояли по бокам от неё, обнимая подругу, которая только что окончила школу медсестёр.
«На этих снимках Лив была такой счастливой, — невольно подумала Софи. — Она так радовалась яркому будущему и карьере в медицине. И что с ней случилось теперь? Её похитили, чтобы сделать рабыней-невестой какого-то инопланетянина. Невероятно!»