— Боги, Лилента, ты сводишь меня с ума.
— И в половину не так, как ты доводишь меня до безумия.
Немного приподнявшись, она сменила положение. Схватила рукой его горячий ствол и потерлась большой, похожей на гриб головкой о свой вход. Вот так. Вот оно. Прикусив губу, она, тихо застонав, опустилась вниз, ощущая, как первый толстый дюйм его члена скользнул в лоно.
Сопротивляясь желанию сжаться вокруг его толщины, она прижалась к нему, стараясь раскрыться еще больше, желая взять больше, полностью вобрать его внутрь... но Брайд, сжав руками бедра Лив, ее остановил.
— Подожди минутку. — Со сверкающими глазами, задыхаясь, он сжимал ее бедра стальной хваткой. — Что, черт возьми, ты делаешь? — прорычал он, скользнул взглядом вниз, туда где почти пронзил членом ее лоно, а затем вновь посмотрел на нее.
— Занимаюсь с тобой любовью. — Лив, стиснув зубы, вновь попыталась опуститься на его член, но он не позволил ей сдвинуться ни на дюйм.
— Почему? — Нахмурившись, он мрачно смотрел на нее. — Потому что скучала по мне? Потому что тебе плохо из-за того, что мы не закончили?
— Брайд... — Она соблазнительно изогнулась, Брайд застонал, но все равно не позволил ей даже пошевелиться. — Пожалуйста... — практически умоляла она. Она жаждала заполучить его внутрь себя — нуждалась в этом.
— Должен предупредить тебя, Оливия, мне не нужен разовый перепихон. — Он поймал ее взгляд своим и не позволил его отвести. — Я не желаю только секса — мне нужна вся ты. — Его низкий хриплый голос оказался переполнен желанием. — Это значит, что как только мой член окажется в твоем горячем лоне, мой брачный узел свяжет нас навсегда, я буду трахать тебя, кончать в тебя снова и снова, пока ты не станешь моей навечно. Ты готова к этому?
От его горячих, откровенных слов и полыхающей в золотистых глазах страсти она задрожала всем телом от похоти.
— Я готова, — заверила она его, затаив дыхание. — И... и хочу именно этого. Хочу тебя внутри себя.
— Но почему? — упорно допытывался он, с явным усилием отстранившись. — Почему ты передумала? Я не желаю, чтобы ты пошла на это из-за чувства вины или жалости.
— Я передумала не из-за этого. — Она снова подалась вперед и поцеловала его в губы. — И согласна на связь с тобой, потому что ничего не могу с собой поделать. Потому что я хочу тебя, хочу остаться с тобой... навсегда.
— Боги, Лилента, я люблю тебя. — Он сжал Лив в объятиях, от которых у нее перехватило дыхание. — Вот почему я не могу связать нас. Не сегодня.
— Что? — Лив отстранилась и недоверчиво посмотрела на него. — Ты, должно быть, шутишь!
— Боюсь, что нет. — Он решительно покачал головой.
— Но... но я думала, что потеряла тебя. — Лив моргнула, сдерживая слезы. — И сейчас, когда вернула тебя, и хочу остаться с тобой навечно, ты говоришь "нет". Почему?
Брайд вздохнул и провел рукой по волосам.
— Я поступаю так не потому, что не хочу тебя. Боги, Лилента, я никогда ничего так не желал, как сейчас заполнить тебя членом, связать тебя с собой здесь и сейчас.
— Тогда почему отказываешься? — потребовала ответа Лив. — Пожалуйста, Брайд — я готова.
— Я не уверен, что ты готова. Послушай, Оливия... — Он притянул ее к себе и заглянул в глаза. — Я просто не хочу, чтобы ты торопилась. Не хочу, чтобы мы сделали это сейчас, в пылу момента, не хочу, чтобы ты потом пожалела. Помни — когда я свяжу тебя со мной, назад пути не будет. Мы навсегда станем единым целым.
— Я понимаю. И желаю именно этого.
Брайд поцеловал Лив и уткнулся носом в ее шею.
— И если ты не передумаешь завтра, когда выспишься и отдохнешь, поверь мне, я с радостью свяжу нас воедино. Но не сейчас — не сегодня. А теперь, позволь мне обнять тебя и наслаждаться твоим сладким ароматом.
Лив оценила то, что он пытался сделать, оттягивая их слияние, но все еще ощущала раздражение.
— Не могу в это поверить. Ты возвращаешь нас к первой неделе — к неделе ожидания.
— Да, если ты так считаешь, — прорычал он. — Это значит, никаких прикосновений под одеждой. И раз уж ты сидишь обнаженная у меня на коленях и сводишь меня с ума, пришло время встать и что-нибудь надеть.
Прежде чем Лив смогла запротестовать, он как-то умудрился застегнуть штаны и встал с дивана. А Лив осталась сидеть там, беззащитная и слегка расстроенная.
Брайд, должно быть, заметил боль в ее глазах, потому что опустился на колени возле дивана и взял ее руки в свои.
— Постарайся понять, Лилента, — пробормотал он. — Я просто хочу, чтобы ты была абсолютно уверена. Не желаю, чтобы между нами образовалась незавершенная связь. — Он нежно поцеловал ее ладони и заглянул в глаза. — Я думал, что однажды потерял тебя. И больше не хочу пережить это снова. Если мы сблизимся, я желаю, чтобы это была самая полная и сильная связь. И чтобы никто из нас ни на минуту не пожалел об этом.
— Брайд...
— Мне жаль. — Плавно поднявшись, он вышел из гостиной, оставив Лив сидеть на диване в одиночестве.
«Ну, конечно, не так я представляла себе завершение этой ночи!»
Судя по плеску воды в ванной, Брайд, вероятно, купается в бассейне. Она хотела присоединиться к нему, но поняла, что он скорее всего не позволит ей.
«Черт!»
За всю свою жизнь она, вероятно, никогда не чувствовала такого сексуального разочарования и в глубине души знала, что готова стать одним целым с Брайдом. Но как его убедить в этом? Как заставить понять, что хочет с ним большего, нежели просто его объятий? Она сходила с ума от необходимости начинать все с начала, расстроилась, не веря, что они вернулись к строгим правилам недели воздержания.
Внезапно в ее голове возникла идея.
«Неделя воздержания, хмм? Мы еще посмотрим».
Напевая про себя, она спрыгнула с дивана и направилась в спальню.
Если она поторопится, то будет готова к тому времени, как он выйдет из бассейна.
Брайд надеялся, что продолжительное расслабляющее купание поможет ему снять напряжение в теле и забыть о своей потребности в невесте, но пока этого не произошло. Он видел, как Оливия открылась для него, умоляя ее взять. В прошлом он бы ухватился за этот шанс, но побывав в плену у Скраджей, начал сомневаться.
В его воображении сцены, внушенные Всеотцом, в бесконечном круговороте прокручивались снова и снова. Оливия злится и обвиняет его, требуя объяснить, почему он разлучил ее с семьей. Ее взгляд, когда она заявила, что на самом деле не желает быть с ним, что хочет уйти, вернуться на Землю и никогда его больше не видеть...
«Все, что этот ублюдок говорил и показывал мне, ложь — все это ложь, — взволнованно повторял себе Брайд. — Потому что именно это сделал всеотец, забрал все твои воспоминания, все надежды и мечты, и их исказил».
Он натворил достаточно, чтобы посеять семена сомнений. Но даже сознавая это, Брайд не мог избавиться от охватившей его неуверенности.
Закрыв глаза, он попытался отогнать ложные воспоминания, но настоящие, занявшие их место, оказались еще хуже. Обида в глазах Оливии, когда он отверг ее, отказался с ней общаться. Страдания в ее голосе, когда она умоляла его взять ее.
«Я причинил ей боль. Я должен пойти к ней и все исправить».
Но не мог. Хотя и хотел ее всеми фибрами своей души, он не мог позволить себе сделать это, пока не убедится, что она готова. Не после того, как она так долго и отчаянно ему сопротивлялась. Не после того, как всеотец посеял семена сомнений глубоко в его сознании.
«Я просто обниму ее сегодня вечером», — пообещал сам себе Брайд. Он понимал, что аромат желающей женщины — единственной подходящей ему во всех вселенных женщины, созревшей, готовой к спариванию — станет для него мучением, испытанием на выносливость. Но у него не осталось выбора. Он должен дать ей больше времени на размышления, должен быть уверен — прежде чем сделает последний, необратимый шаг.
Вздохнув, он вышел из бассейна и тщательно вытерся. Затем натянул черные пижамные штаны и отправился спать. Предстояла трудная ночь, и ему нужно как-то ее пережить. И если завтра Оливия не изменит своего мнения и будет по-прежнему желать, чтобы он связался с ней...