— Двадцать пять кредитов.
Я понятия не имею, сколько это стоит на этой планете и что можно купить за такую сумму. Но у женщины отвисает челюсть, когда Ракиз просто кивает, лезет в карман и протягивает деньги.
Мужчина долго смотрит на нас, и я вздыхаю.
— Женщина, которая пропала… Она похожа на меня. Мы не с этой планеты. Мы застряли здесь и потерялись. Мне нужно найти ее. Пожалуйста.
Мужчина моргает своими раскосыми глазами и кивает. Он поворачивает голову, осматривая наше окружение, и понижает голос. Ракиз делает знак Тагизу и Хевексу, которые подходят к лотку торговцев, скрестив руки на груди и предупреждающе глядя на каждого, кто вздумает приблизиться.
Я вздыхаю. Хитро, ребята. Очень хитро.
Мужчина переключается на другой язык, и я хмурюсь, понимая, что мой переводчик улавливает только каждое третье или четвертое слово.
Я потираю ухо, но язык либо слишком старый, либо диалект, под который переводчик не был запрограммирован.
Ракиз кивает, и они говорят еще несколько минут. Я достаю свою грубую карту и протягиваю ее Ракизу, но он отмахивается и постукивает пальцем по голове, заканчивая разговор с мужчиной.
Женщина смотрит на мою карту.
— Вы ищете не одну самку?
Я киваю.
— А вы… видели еще кого-нибудь похожего на меня?
Ее глаза слегка расширяются, когда она также осматривает окрестности в поисках подслушивающих. Я вздыхаю. Если кто-нибудь наблюдает за нами издалека, у него не останется сомнений, что мы говорим о чем-то, что не хотим, чтоб подслушали остальные.
— Моя сестра путешествовала по окраинам Себе. У нее двое детей, которым нужны лекарства, которые можно найти только в прексах. — Она слегка улыбается моему замешательству. — Подземные переходы. Много веков назад Агрон был охвачен войной. В течение многих лет путешествовать по поверхности было самоубийством, поскольку различные фракции и расы боролись за контроль над как можно большей территорией. Так что прексы изначально строились для того, чтобы обычные граждане могли безопасно перемещаться с места на место.
— Для чего они используются сейчас?
Ее губы кривятся.
— Они используются как отчаявшимися, так и злыми. Детей моей сестры можно вылечить достаточно большой дозой юриана — лекарства, которое она должна покупать каждую неделю. Однако у нее не хватает денег, чтобы купить дозы в полном объеме. Всякий раз, когда она приближается, продавцы, кажется, повсеместно поднимают цены на эту неделю. Она не может рисковать, пытаясь вылечить лишь одного ребенка, потому что, если другой проживет хотя бы неделю без лекарств, в которых они нуждаются… смерть, говорят, будет мучительной, — шепчет она.
— Ублюдки. — Ничто так не бесит меня, как те, кто наживаются на слабых. В аду есть особое место для людей, которые не дают женщине спасти жизнь своих детей просто для того, чтобы она продолжала платить им каждую неделю.
Она кивает.
— Это тот тип людей, которые встречаются в прексах. Те, кто убил бы друг друга, если бы они столкнулись друг с другом поодиночке и готовые сотрудничать чтобы выкачать последние гроши у таких людей, как моя сестра, оставив в полной нищете.
Ракиз молчит рядом со мной, позволяя мне взять на себя инициативу, и я ценю это.
— Значит, ваша сестра видела кого-то, похожего на меня?
Она снова кивает.
— У нее были две ноги, две руки и бледная кожа. Моя сестра заметила это, потому что она была в тонкой одежде, у нее были тупые зубы и не было когтей.
Мое сердце бешено колотится, а желудок сжимается при мысли о том, что одна из женщин так беззащитна в подобном месте.
— Эта женщина была одна?
— Да. — Она хмурится, глядя в пространство на мгновение, прежде чем щелкает пальцами с улыбкой, которая обнажила ряды острых зубов. Ее когти соскальзывают друг с друга, издавая легкий скрежещущий звук. — Волосы как огонь, — выпаливает она. — Вот почему моя сестра решила упомянуть эту женщину при мне. Она сказала, что ее волосы похожи на огонь.
Я поворачиваюсь к Ракизу.
— У Айви рыжие волосы.
Он кивает, но не сводит глаз с женщины.
— Сколько стоит лекарство, чтобы вылечить обоих хлидренов?
Ухмылка женщины исчезает.
— Сто кредитов, — тихо бормочет она. — На каждого.
Я хмурюсь.
— Сколько они берут с нее каждую неделю?
— Десять кредитов за каждого ребенка. Обычно этого им достаточно, чтобы пережить неделю, хотя иногда они заболевают прямо перед следующей дозой.
Двадцать кредитов в неделю. И этот парень, казалось, был ошеломлен тем, что Ракиз заплатил двадцать пять за информацию. Неудивительно, что бедная женщина не видит выхода.