— Это он тебе сказал такое? — мое возмущение ясно слышится даже в моем шепоте.
Она пожимает плечами.
— В этом не было необходимости. Видишь ли, это всегда было интрижкой. Он едва ли бывал в лагере, но в конце концов все начали шептаться. Он был со мной дольше, чем любой другой самкой, и его отец настаивал на том, что он нашел себе пару. Пару, которая была бы не такой, как я.
— Это так несправедливо.
Инекса поворачивается всем телом, ее взгляд откровенен.
— Несправедливо, но такова жизнь. Однажды Ракиз возьмет себе королеву. Королеву, которая хорошо воспитана, популярна в племени и готова родить ему наследников. Она будет сидеть рядом с ним, улыбаться его людям и быть ему идеальной парой во всех отношениях.
Не думаю, что Инекса пытается быть жестокой, но у меня такое чувство, будто меня ударили ножом в живот. Я громко втягиваю воздух, и выражение ее лица становится сочувствующим.
— Ты же понимаешь. Ракиз начал постепенно отдаляться. Он все больше отсутствовал в лагере, и моя неуверенность только усугубляла ситуацию. Каждый раз, когда он говорил с самкой, которая не была такой как я… скажем так, было очевидно, что мы еще долго не будем вместе. Если бы я не влюбилась в него, то могла бы жить дальше. Я могла бы найти себе пару, остаться в племени, завести детей и жить своей жизнью.
— Но ты же влюбилась, — шепчу я, и она кивает.
— Да. Я не могла сидеть и смотреть, как он влюбляется в самку, непохожую на меня. Самку, которая будет править вместе с ним, рожать ему детей и просыпаться рядом с ним каждый день.
— И поэтому ты ушла.
— Да.
— Почему ты не присоединилась к другому племени? Они все нуждаются в женщинах, верно?
Она пожимает плечами.
— Короли племен иногда делают что-то совместно. Существовал большой шанс, что я снова увижу Ракиза и его будущую королеву. Мне хотелось побыть одной.
— А потом мы постучали в твою дверь.
Она устало улыбается мне.
— А потом вы постучали в мою дверь.
***
Мы уходим еще до рассвета, добираясь до входа в прексы с восходом солнца.
Когда мы уходили, Ракиз обменялся долгим взглядом с Инексой.
— Благодарю тебя за гостеприимство, — сказал он официально, и она просто кивнула, закрывая дверь.
Ее слова повторялись в моей голове с тех пор, как она их произнесла. В результате я так устала, что чувствую тошноту и еще большую раздражительность, чем когда-либо.
Ракиз ведет нас через прексы, я следую за ним, Тагиз несет Зои, а Хевекс замыкает наш строй. Зои в основном спит, и я постоянно оглядываюсь, чтобы убедиться, что она все еще дышит.
В какой-то момент Тагиз встречается со мной взглядом и кивает головой туда, где он держит один палец рядом со ртом и носом Зои.
Он заметит, если она перестанет дышать.
Этот поход через прексы, к счастью, менее насыщен событиями, чем предыдущий. Тело великана убрали, и я вздохнула с облегчением, когда мы, наконец, выбрались из прексов и нашли мишуа, ожидающих нас.
Хевекс берет Зои и передает ее Тагизу, сидящему на мишуа. Мы останавливаемся у пещеры, чтобы забрать припасы, которые мы оставляли, а затем продолжаем движение.
Мы не можем рисковать и ехать слишком быстро. Любая тряска может серьезно навредить Зои. Если ее ребра сломаны в нескольких местах, осколок может пробить легкое или другой орган. Поэтому мы движемся со скоростью быстрой хотьбы, и Тагиз бережно держит ее в своих руках.
Она все еще не проснулась.
— С ней все будет в порядке, Невада.
Голос Ракиза тихо звучит у меня над ухом, и я оглядываюсь на него.
— Откуда ты это знаешь?
— Человеческие самки выносливые и сильны духом. После всего, через что вуальди заставила пройти Зои, она не позволит этому убить ее.
Мне нравится его позитивное мышление, но я не уверена, что он знает, что такое пневмония и чем она страшна.
— Мой брат однажды сломал ребра, — говорю я. — Один из любовников моей матери выбил из него все дерьмо. Он едва держался на ногах и оказался в реанимации.
Тагиз смотрит на меня, и я закрываю рот. Он заботился о Зои с тех пор, как мы нашли ее, и, судя по выражению его лица, он не хочет слышать о том, насколько сильно она пострадала.
Я вздыхаю и прислоняюсь спиной к Ракизу.
— Я только сейчас поняла, что никогда не спрашивала. У тебя есть братья и сестры?
Я чувствую, как он качает головой у меня за спиной.
— Моя мать умерла при родах, когда мне исполнилось пять лет. Браксийские дети крупные, и роды требуют присутствия целителя, чтобы тазовые кости достаточно расширился. Малыш был неправильно расположен, и мама решила прогуляться возле реки. У неё начались схватки, она рожала одна, и рядом не было никого, кроме слуг. Один из них побежал обратно в лагерь за помощью, но к тому времени, когда мой отец прибыл с целителями, было уже слишком поздно.