Ракиз вздыхает.
— Я не привык идти на компромисс. Я не из тех, кто делится. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы учитывать твое мнение в свои решения, но иногда эти решения буду принимать я.
Я рассматриваю его. Он на самом деле чертовски серьезно настроен. Он отказывается от всего.
— И как же выглядит это решение?
В толпе мертвенно тихо, и Ракиз тянет меня за собой на помост.
— Нам придется уйти. Я не могу оставаться здесь — это было бы оскорблением для следующего короля. Но у нас будет своя жизнь, свои приключения. Я сделаю тебя счастливой, Невада.
Я смаргиваю слезы.
— Зачем ты это сделал?
— Если ты останешься со мной, то откажешься от своего дома ради меня. Я хочу, чтобы ты была моей парой. Была матерью моих детей.
Племя сейчас сходит с ума. Воины ревут от ярости, женщины плачут, а Ракиз смотрит только на меня.
— Я не заберу тебя из твоего племени. Они нуждаются в тебе.
— Не так сильно, как я нуждаюсь в тебе.
Впервые Ракиз ставит свои потребности выше племени. И это убивает его. Я вижу это по жестким чертам его лица, по тому, как он смотрит на меня, не обращая внимания на крики своих соплеменников.
Я сама сделаю это.
— Ты этого не сделаешь.
— Карья, я уже это сделал.
— Нет, — я поворачиваюсь к толпе. — Ваш король останется здесь.
— Невада…
— Но он мой, — продолжаю я. — Навсегда. Я не собираюсь его ни с кем делить. И если у кого-то есть с этим проблемы, можете выкусить. Он отдал всю свою жизнь этому племени, и на этот раз он получит то, что хочет. По какой-то безумной причине он хочет меня. Так что, пока он не передумает, я буду тут ошиваться.
Облегчение отражается на лицах, глядящих на нас. Я обозначила свои притязания, и они так отчаянно хотят удержать Ракиза, что даже не против принять меня.
Я поворачиваюсь и смотрю на него.
— Ты мастер манипулировать, — бормочу я, и его глаза светятся юмором. — И ты действительно ушел бы?
Ракиз притягивает меня ближе, его взгляд напряжен.
— Карья, я уже собрал свои вещи. Я бы ушел в мгновение ока. Но что-то подсказывало мне, что этого делать не придется.
Я качаю головой, даже когда смеюсь. Меня должно раздражать, что на мне играют как на скрипке, но я так чертовски рада, что он вернулся, что мне плевать, что ему удалось манипулировать мной и тысячами других людей.
Каким-то образом он проник под мою внутреннюю броню. Я оставляю в прошлом свою жизнь на Земле, и все же я больше не чувствую, что отказываюсь от чего-то. Вместо этого я чувствую, что обретаю все.
— Я люблю тебя. Хоть ты и высокомерная задница.
— Я тоже тебя люблю. Хоть ты и упрямая бестия.
Я улыбаюсь ему. Он собственник, параноик и настаивающий на своём своенравный упрямец, и он не будет счастлив, пока не устроит все по-своему. Я требовательна, раздражительна и своевольна, и я не буду счастлива, пока не добьюсь, чтоб все было по-моему.
Но мы как-то ладим.
Ракиз наклоняется и захватывает мои губы поцелуем. Затем он опускается на колени и достает из кармана две золотые ленты.
Я сглатываю комок в горле, когда он торжественно смотрит на меня и вручает их мне.
— Я думала, что это я должна была сплести эти ленты.
Он улыбается.
— Не хочу рисковать. — Он вытягивает руки, и его лицо становится торжественно серьезным, когда я обвязываю их вокруг каждого его запястья, мои руки дрожат.
Затем я взвизгиваю, когда он поднимает меня на руки и спрыгивает с помоста, направившись сквозь толпу обратно к своему ташиву.
В лагере тихо и пусто — все еще на поляне, вероятно, обсуждают то, что только что произошло. Я все еще в шоке, когда смотрю на своего воина, и только теплое ощущение его кожи под моей рукой, когда я поглаживаю его щеку, убеждает меня, что я не сплю.
Он смотрит на меня, а затем чертыхается, когда я прохожусь поцелуями по его подбородку, из-за чего он спотыкается.
Я хихикаю, голова кружится от счастья, когда он скользит по мне взглядом, и один уголок его губ приподнимается в ухмылке.
Через несколько мгновений он открывает дверь в ташив и входит, пинком закрыв ее, а затем направляется прямо к своим мехам. Он опускает, и я несколько раз моргаю, привыкая к тусклому освещению, тогда как мое горло пересыхает под его горячим пристальным взглядом.
Когда он медленно наклоняется, не отводя от меня глаз, кажется, что я сейчас выпрыгну из кожи вон.
— Поцелуй меня, — шепчу я, и он медленно улыбается мне. Затем я ахаю, когда его быстрые пальцы расстегивают мою рубашку и стягивают ее через голову. Он снова поднимает меня и кладет на меха, а потом долго смотрит на меня, изучая мое тело.