— А ты не стой тут, — сказал Денисов, чувствуя, как в нем закипает злость. — Сначала ружье мне верни, а потом дальше поговорим.
У Федотыча удивленно поднялись брови. Он думал, что Денисов знает Яшку издалека, а, оказывается, все не так. Раз требует отдать какое-то ружье, значит, близко знались.
Охотник и представить не мог, что сказанная фраза имеет отношение к драме, в последнем акте которой он принимал непосредственное участие и которая лишь поэтому не перешла в трагедию.
— Эва, схватился! — насмешливо сказал Яшка. — Ружье! Было да сплыло! Кто ж знал, что ты такой живучий!
Несколько мгновений Денисов пристально смотрел на Яшку, словно раздумывая, не броситься ли на него, потом повернулся и быстро пошел к заимке.
Яшка, не понимая, чего надумал Денисов, спокойно наблюдал за ним, но, когда тот взялся за дверную ручку, спокойствие покинуло его.
— Только войди! — закричал он и кинулся вслед за Денисовым. Но тот уже толкнул дверь и вошел в заимку. Федотыч, чувствуя накал страстей, поспешил на помощь Денисову.
Что снаружи, что внутри заимка имела одинаково убогий вид. Неумело сложенная, растрескавшаяся печка, кое-как сколоченный стол и двое деревянных нар вдоль стен. Охапка дров в одном углу, куча пустых бутылок в другом. Единственным, что скрашивало внутренность этого пропахшего кислыми овчинами притона, было ружье с прикрепленной к ложу медной пластинкой, которое висело над одними из нар.
Это ружье и привлекло внимание Денисова. Опередив вбежавшего следом за ним Яшку, он сорвал ружье с гвоздя.
— Повесь!! — не своим голосом закричал Яшка, судорожно дергая щекой.
— А ты сильней ори, может, дружок твой услышит, — посоветовал ему Денисов.
— Повесь, говорю! — хрипло повторил Яшка. — Повесь, сука Чахоточная! Эх, не послушал я тогда Костю! Гнил бы ты сейчас, как волчья сыть, козел дешевый!
Холодное бешенство захлестнуло Денисова. Выпустив из рук ружье, он изо всех сил ударил Яшку в ощеренный рот. Удар получился плотным, Яшка, плюясь кровью, полетел под стол. Но тотчас вскочил и схватил лежавший на столе нож.
— Давай, — сказал Денисов, не делая попыток поднять упавшее ружье и использовать его для защиты. — Давай, шпана! Посмотрим, кто кого! — Никакого страха он не испытывал, и ему хотелось схватиться с Яшкой именно голыми руками, чтобы ими и разорвать его.
Но драке помешал Федотыч. С проворством, которого Денисов никак не ожидал от грузной фигуры охотника, он шагнул к Яшке и перехватил его руку с ножом. Яшка задергался, пытаясь вырваться, но вдруг вскрикнул и выронил нож. Федотыч наступил на него ногой, оттолкнув от себя Яшку.
— Я тебя, пащенок, за Лексея по стенке размажу. Понял? Отдай ты ему это ружье, парень, — обратился он к Денисову. — Пускай подавится. Ты погляди на него — ну какой это человек? Сопли красные распустил, смотреть противно…
Ружье Яшке оставили, но отобрали все патроны, чтобы не получить пулю в спину. Потом отвязали Белуна и пошли прочь от заимки.
Не доходя до Ярышкина, распрощались. Федотыч вызывался проводить Денисова до самого кордона, но тот не согласился ни на какие уговоры. Федотыч и так помог ему во всем, и нечего было тащить его в такую даль.
— Ну гляди, — сказал Федотыч. — Кажись, признал тебя ведмедь-то, так што дойдете потихоньку. Ты токо смотри, штоб меда на всю дорогу хватило, не больно-то пичкай его. — Потом укорил: — Чего ж не сказал, что это Яшка тебя тогда? А ведь я спрашивал.
— Не хотел впутывать тебя. Мое это дело, и ничье больше.
— Ишь ты какой — не хотел впутывать! А жизнь-то взяла да и сама впутала. И тебя не спросила. Жизнь, Лексей, не омманешь. Вот ты не заявил на Яшку, а зря. Убил бы он тебя в тот раз, а у тебя дети малые, жена. Им-то каково? Яшке-то все равно, он человек пропащий. Да и дружка его я тоже знаю. Костя-цыган, такой же жиган, што и Яшка. По им по обоим веревка давно плачет. А тебе опять же неудобство будет. Яшка тебе сегодняшний день не простит. Так што мой тебе совет — остерегайся. Бояться не бойся, но по сторонам поглядывай. А лучше всего — заяви куда следует. Вон Филиппу мигни токо, он их враз за одно место возьмет. Им за все их дела припаяют как миленьким.
— Там посмотрим, — уклонился от прямого ответа Денисов.
Федотыч оказался прав — до кордона Денисов с Белу ном добрались благополучно. По дороге медведь почти не артачился, а если иногда какая блажь и накатывала, Денисов тотчас протягивал Белуну обмазанный медом палец. И медведь успокаивался.