ЭКСКУРСИЯ
Организованные туристы, прибывшие на автобусах, в ожидании погрузки на «Метеор», дисциплинированно стояли в очереди, перед цепью, перекрывающей вход на палубу судна. Прибывшие самостоятельно, заняв очередь, перекусывали у своих машин, стоящих невдалеке на стоянке.
– Все разведал. Через полчаса погрузка, – вернувшись с причала, доложил супруге Фадей Офинногенович, – вон видишь, с большим рюкзаком стоит? Вот за ним и занял. Чудак, правда, какой-то, сказал, что только туда едет.
–Это чего? Только на остров? От алиментов бежит, что ли? Или еще чего натворил? – удивилась Нина.
– Писатель, говорит. Кажинный год, Робинзоном прикидывается, ну вроде, как на необитаемом острове, к нему герои будущих книг приходят. Потом всю зиму бумагу марает. Сочиняет, значит,
– объяснил Фадей, жене.
– Ты смотри. Робинзон и «герои» приходящие, это уже клиника. Ему не на остров, ему в «дурку» очередь занимать надо. И нам, Фига, от него подальше держаться надо, – заключила в ответ Нина,
– Не приведи, Бог, заразу эту от него подхватим, тоже «герои» приходить начнут. Иди, очередь перезайми, чтоб за ним не стоять. Хотя в таком мужике, жена, наверное, души не чает.
–Это от того, что на все лето из дому сваливает? – удивился Офиногеннович, – вот и пойми, вас, баб. С работы задержишься, ты всю плешь проешь. А на все лето, так выходит, сплошная радость?
–Понимал бы чего. Это, смотря, как сваливать. Вот если тебя на все лето в отлучку собрать, так надо пару кораблей как этот, доверху загрузить, тут никаких средств не хватит. Так что тебе, выгодней дома сидеть. А вот ему. Собрала рюкзачок, и вперед, в Робинзоны. Забот никаких, и на мужике, сплошная экономия. А если еще и связи с ним мобильной не будет, так вообще благодать. Чего тебе объяснять? Все равно не поймешь. На эту-то экскурсию, на два дня, два месяца уговаривала. Иди, очередь занимай, я пока перекусить приготовлю.
Офиногеннович, следуя армейской привычке, пару минут подождал, но, не дождавшись отмены приказа, посмотрев, как Нина, роется в сумке с продуктами, обреченно вздохнул и пошел к очереди.
– Последний кто? – спросил он, подойдя.
–За мной, касатик, держись, – ответила ему старушка, в цветастом платке, низко надвинутом на лоб.
–Погоди бабка, он за мной занимал, – сказал стоящий впереди писатель, и спросил у Фадея, – ты чего забыл, что за мной занимал?
–Не забыл. Занимал, – подтвердил тот, – но перепускаю. Дело у нас с женой образовалось, задержаться можем.
–Приспичило, видать, – хихикнул кто-то в очереди, – не удивительно. Воздух-то какой! Песчинка на песчинку лезет.
– Смотри не увлекайся, – посоветовал другой, под сдержанные смешки в очереди,– а то вплавь догонять будете.
– Зубоскалы, – покачала головой старушка, – не сомневайся, касатик. За мной будешь. Иди, исполняй, чего задумали.
– А ну вас, – махнул на очередь Офиногеннович, развернулся, и пошел к своей машине.
Нина, сидела в ожидание, отщипывая одной рукой хлеб, а другой, отгоняя мух, от разложенных на накрытом полотенцем водительском сиденье, припасенных в дорогу бутербродов.
–Предупредил? – встретила она его вопросом, кивнув на сиденье, – перекуси.
–Конечно, предупредил, – ответил он, беря бутерброд с колбасой, – сказал, что тебе приспичило.
–Чего приспичило? – удивилась Нина, даже перестав жевать.
–Ну, мало ли чего, тебе в голову придет, – ответил он, куснув кусок колбасы, – это пусть они сами догадываются. Может в кустики захотелось, может еще чего? – игриво подмигнул он.
–Ничего толком не сделаешь, – вздохнула жена, – а если писатель чего надумает? Нафантазирует, чорте что? Опишет в красках, почему на корабль не торопились. А если еще и извращенец? Тогда распишет так, век потом не отмоешься. Опять по судам замучаемся ходить. Ты хоть фамилию – то у него спросил?
2
–Да чего он там напишет, – стал успокаивать Нину Фадей, – ты его видела? Он если чего и пишет, то точно не про эти дела.
–А ты читал, чего он пишет? – спросила жена, – может он как раз, эту эротику и сочиняет. Одному – то на острове, с Робинзонами приходящими, в голову чего только не придет.
– Ну, хочешь, сбегаю, фамилию спрошу, – отложил Фадей, недоеденный бутерброд.
– Ешь, горе мое, на экскурсии узнаем, куда он с корабля денется, – остановила его порыв жена.
Над Ладогой разгоралось солнце, заставляя переливаться разноцветными бликами озерную воду.
Чета Яблоковых, перекусив и упаковав остатки бутербродов в пакет, сидя в машине, любовались бескрайним разноцветным простором. От любования развернувшийся перед ними природной красоты, их оторвало заметное шевеление очереди. Взяв с собой, «походный» баул, они закрыли машину и двинулись к «Метеору».