– Ты бы туфли снял, переобулся, я тебе старые принесла, – сказала жена, наливая в жестянку керосин из мутной пластиковой бутылки.
При сборе жуков на дне банки обязательно должно быть немного керосина, от которого они дуреют и не разбегаются. Кроме того, банку надо периодически встряхивать, перемешивая их с керосином. Это самая хорошая экологически чистая технология борьбы с колорадским жуком, если, конечно, у вас есть на это время. У нас времени хватало, даже немного оставалось на неторопливые разговоры на лавочке под большой черемухой, росшей по границе между нашим и соседским участком.
Как всегда после поливки, прежде чем идти домой, мы сели на лавочку отдохнуть. В последнее время мне эти посиделки были в тягость. Чувство вины от воспоминания про страшную черную мысль жестоко мучило меня. Я начал избегать смотреть на жену и вообще оставаться с ней наедине, стал чаще ходить на рыбалку или к мужикам в гаражи. Она, от всего этого поначалу сильно загрустив, осунулась и посерела. Даже периодические разговоры с дочкой по телефону, которая уже давно жила в областном центре, не помогали ей, возвращая к жизни на час-два. Но пару недель назад жена тоже стала уходить по вечерам к своим подружкам, которые жили в соседних подъездах небольшого двухэтажного сталинского дома через улицу от нас. Для меня это стало подарком, я тут же засел за недоделанный макет железной дороги. Запыленный, он фанерно-картонной, пока бесформенной, грудой развалился на старом круглом столе, вплотную придвинутом к большому окну в зале. С облегчением бросив походы в гаражи, уже предчувствуя удовольствие, я с головой ушел в работу. В гаражи, если честно, я ходил через силу, мне постоянно приходилось отказываться от дежурного стакана водки и, тем самым, каждый раз вызывать бурную реакцию негодования. Нет, в нашей половине городе любая собака знает, что я пью только по праздникам, ведь я здесь родился и вырос, но традиция мужского общения предусматривает жесткое соблюдение правил, главное из которых гласит: душевности без водки не бывает, а гаражи у нас – это место духовного общения.
Случилось это во вторник. Накануне два дня шел долгожданный дождь, поэтому на огород мы не ходили. В понедельник, придя с работы и поужинав в одиночестве, я сел за макет. Жена позвонила ближе к десяти вечера и сказала, что останется ночевать у подруги, там ей что-то надо помочь дошить. Раньше она никогда не ночевала у подруг. Городок наш можно за полчаса обойти кругом, поэтому у нас не принято оставаться ночевать в гостях. Но никаких подозрений, кроме легкого недоумения у меня это не вызвало. Я положил трубку и опять засел работать над своей железной дорогой.
Следующим вечером, вернувшись с работы, я обнаружил на кухне жену с обеими ее лучшими подругами. Весь день на небе не было ни облачка, от земли сильно парило. Из-за влажной жары есть совсем не хотелось, поэтому, налив себе большую кружку крепкого чая, я сел играть с ними в лото. Мы иногда так делали по вечерам, когда, возвращаясь со своего садового участка, встречали их по дороге. Почти у всего города были огороды, поэтому мы часто встречались идя туда или оттуда. В этот раз они были нарядно одеты, что говорило о том, что встретились они здесь. Жена почти не смотрела на меня, избегая моего взгляда. Номера выкрикивала одна из подруг. Сев рядом и перекинувшись парой слов с женой, я тут же почувствовал какой-то подвох. Вся обстановка говорила о нездоровой напряженности и искусственности, разлитой во влажном воздухе. Солнце клонилось к горизонту, старая липа своей густой кроной закрывала его от нас, только редким лучикам позволяя прорваться и маленьким дрожащим пятнышком немного пожить на стене. На кухне сгущались сумерки, но свет жена не зажигала. Ее подруги, искоса поглядывая то на меня, то на нее, внимательно следили за нами. Создавалось впечатление спектакля, где главным действующим лицом был я. Какую роль мне отвели в этом представлении, я не понимал. Настенные часы почему-то стали громко тикать. Я поймал себя на том, что весь напрягся, ожидая чего-то нехорошего. Когда очередь выкрикивать перешла к жене, она занервничала, но подруги подбодрили ее, и одновременно посмотрев на меня, как бы проверяя мою реакцию, уткнулись в свои карточки. Она долго шарила в мешке, выбирая бочонок, затем, наконец, достала и с незнакомой мне интонацией произнесла: “Шестьдесят шесть”. Вдруг я все сразу понял – это не моя жена.
Волосы у меня на голове зашевелились от ужаса. Сдерживая себя, чтобы не закричать, я повернулся всем корпусом к ней и спросил: “Вы кто?” Одна из подруг со словами “блин, он все понял”, хлопнула руками по столу, другая шикнула на нее и сделала страшные глаза.