— Ты как? — поинтересовался уже знакомый мне орк. — Орать не бушь?
— Не буду. — Голова не болела и не кружилась, на большее я и не рассчитывала в данной ситуации.
— Значится, удар помог, — уверенно констатировал орк.
Я только вздохнула: о чем говорить с зелеными, одетыми в шкуры варварами? К тому же мне самой очень хотелось побиться обо что–нибудь твердое.
— Пойдем, сеструха, мы шли к великому древу, дабы провести обряд.
Орк одной рукой легко поставил меня вертикально и подтолкнул в нужном направлении. С другой стороны стоял второй зеленокожий, значительно старше, в длинной одежде из грубого домотканого материала, с деревянным посохом, и бросал на меня косые взгляды. Я его тоже рассматривала: куча украшений везде — на шее, в ушах, браслеты на руках не пересчитать, так он ими и позвякивал при ходьбе. Особо старым орка не назовешь, но шел он тяжеловато, припадая на одну ногу. Костяной кинжал у него на поясе весь резной, включая деревянную рукоятку, сам пояс тоже украшен вышивкой не то бусинами, не то цветными камушками. Красиво, у меня такого нету. Значит, это шаман. Ох, и не нравится мне всё… Но новоявленный «братец», явно готовый к новым вывертам с моей стороны, глаз с меня не сводил. Приходилось идти, поскольку орки, что один, что второй, внушали уважение своими габаритами. Это единственное, чем два местных аборигена внушали мне уважение.
Вокруг нас, насколько хватало глаз, раскинулась степь. Где–то впереди что–то темнело — наверное, то самое дерево, я надеюсь. Солнце пекло нещадно, а на ярком лазурном небе, как назло, ни единого облачка. Не удивлюсь, если мою предшественницу настиг солнечный удар. Впрочем, тут и удар дубиной поймать несложно. Пока мы шли, я вся взмокла, открытые участки тела блестели от пота, что там у меня под платьем из шкур — даже думать страшно. А еще что–то плохо пахло. Мой чуткий орочий нос улавливал запахи цветов и трав, которые перебивала какая–то вонь. Я морщилась, пытаясь понять, откуда же несет и в какую сторону лучше голову не поворачивать. Источник нашелся неожиданно, я принюхалась получше и пришла к неутешительному выводу: воняю я. А еще чешусь. Прелестно, просто прелестно!
Пока всё не прояснится, я решила вести себя смирно, молчать и не задавать ненужных вопросов, а то, чего доброго, снова дубиной по голове получу. Здесь, чувствую, разговор короткий, не покапризничаешь. Обычно попаданки любят права покачать, а тут чуть что — сразу дубиной! К тому же я возлагала большие надежды на обряд: может, он поможет мне вернуться в мой мир? Не могу же я остаться в другом мире в теле орки? Не о таком я мечтала, читая книжки…
Посреди степи росло огромное дерево на небольшом островке, окруженном водой. Я бы полюбовалась в другой ситуации, но в этой я «любовалась» несколько иным зрелищем. Подойдя к озерцу, я с замиранием сердца наклонилась к воде и не смогла сдержать стон. Да, я орка! Самая настоящая — зеленоватая, с вытянутыми к вискам глазами, удлиненными ушами и, конечно же, клыками на нижней челюсти. К этому шла отродясь не мытая пакля волос и криво–косо сшитое короткое платье из шкур. Не надо никаких обрядов, просто дайте мне утопиться! Последнее, видимо, я в сердцах сказала вслух.
— Ты что, сестра! — возмутился мой «братец» с дубиной. — Завтра на исходе дня ты выйдешь за Ырг–Хура, могучего воина, и два наших великих племени породнятся. Ты должна дотянуть до свадьбы!
— А после свадьбы? — уныло поинтересовалась я.
— А там уж как повезет, — обнадежил меня брательник.
— А может, не надо свадьбы?
Вся ситуация казалась такой абсурдной, что даже нормально думать не получалось. Но замуж за орка, как бы он ни был могуч, мне совершенно не хотелось.
— Ты — дочь вождя, — наставительно изрек наблюдавший за нами пожилой орк. — Ты обязана думать не о своих хотениях, а о племенах. В степи нынче неспокойно, и пережидать тяжкое время нужно сообща.
Я еще раз взглянула на себя в отражении. Если делать серьезные допущения, то дочь вождя — это почти принцесса, как я и заказывала. Только дочь вождя.
— Начинаем, — скомандовал старший орк. — Мы должны успеть поговорить с духами до заката.
Я по примеру «брата» села рядом с озером, в котором мне очень хотелось искупаться, но, чувствую, шаман, или кто он там, не одобрит, так что я ограничилась тем, что намочила руки и умылась. При первой же возможности помоюсь. А шаман тем временем начал шаманить. Опустил свой посох в воду и принялся что–то гнусаво–распевно читать и раскачиваться, гремя амулетами и браслетами. Сначала ничего не происходило, а потом над водой начал подниматься туман, клубиться и, как большой змей, обвиваться вокруг посоха. Я внимательно следила за небывалым чудом. Между тем туманный змей подполз ко мне — я не успела толком испугаться (все–таки зрелище не для слабонервных), как он стремительно обвился вокруг моей руки и поднялся на предплечье. А потом секундная боль — и у меня на плече красуется свеженькая татуировка! Пока я хлопала глазами, думая, удался ли ритуал и так ли всё должно быть, как шаман нарушил молчание.