— Держи! — жестом победителя никчемному трусливому воителю предложил Дмитрий и строго предупредил: — с тебя кружка пива и за удочку, и за окуня.
Никита обескуражено взял увесистый «гостинец». Про святой небесный дух и всякую водяную нечисть он уже и не поминал. Хотя, чувствовалось, отказаться от сверхъестественных сил в озере не мог, но и трусливым мужиком, никчемным сыном боярским он оказаться не хотел.
Однако Дмитрий и не собирался в ХVIII веке доказывать отсутствие бога и его различных институтов. В средневековье это мог только идиот, каковым Саша себя совсем не считал. Пусть каждый сам сходит с ума он им не учитель, и не священник.
Дмитрий отдал, а Никита взял удочку с окунем. Вот главный итог деятельности зловредного окуня.
А потом началась потеха. Рыба словно проснулась и клевала, будто производственный план выполняла в конце четвертого квартала. Обе котомки, которые они взяли с собой, были заполнены в короткий срок. И все, пожалуй. Окуни, ерши, караси, вездесущие пескари, на вкус и цвет.
Дмитрий, похоже, попал на рыбную яму, где на зиму перемогали окуни. Шаг — другой не клюет, а здесь, около невзрачной осины, настоящий гон окуней. Хотя и Никита мог не завидовать — ловил только так около большой коряги всякую мелочь, только шум стоял!
Дмитрий очень радовался успеху. И количественно, и качественно улов был очень впечатляющий. Там были такие рыбы, причем не только окуни, но и, например, щуки. Но в тожевремя он понимал, что перспективной рыбалки здесь больше не будет.
Озеро ведь некрупное, рыбы здесь мало. От того в нем, похоже, и не рыбачили местные жители — промышленного улова не будет, а дети с меньшими претензиями не приходили из-за большого расстояния и какой-то опасности. Они вдвоем решились.
Так что путь эта рыбешка здесь живет и во множестве плодится, особо не пугаясь. Людям пока и так некогда, друг друга режут.
С тем и вернулись обратно в лагерь. Десятник, который не верил в улов еще при сборах, саркастически поинтересовался, видели они вообще хоть одну рыбку в воде? Мол, только свободное время потратили, ироды.
Дмитрий в ответ молча вывалил на свободную снежную поверхность около костра изрядную кучку рыбы. Никита повторил жест. В результате ее оказалось очень много, и ратники замерли в радостном предвкушении. Пожалуй, сегодня им будет чем пообедать. Свежая рыба и в большом количестве!
— Мы свое сделали, — объявил Никита, — рыбы наловили много и вкусной. Чистить и варить, надеюсь, желающие среди вас найдутся? А то без труда и еда не приготовится!
Желающие, разумеется, тут же нашлись, а вечером их ждала жирная уха из окуней, ложка стояла! Только челюсти трещали после весьма зловонной каши.
А уже потом, в этот же осенний вечер, как ни упрашивал Курт, Дмитрий отправил его в дальний обоз к знакомым мужикам — обозникам, где договорился за маленькую денежку, чтобы того одновременно и охраняли, и сторожили. Сохранять его в том аду, в который превратятся окрестности Нарвы с появлением шведской армии, он не надеялся. Самому бы как-то уцелеть!
Он оценивающе посмотрел на небо, закрытое мрачными тучами. Завтра опять будет дождь и снег. Вот же обстановка для смертоубийства, прямо не придумаешь. Всевышний словно предупреждает — убитые в этом никчемном сражении попадут только в ад, там и согреетесь, глупые существа.
А вот ему и в бой не хочется, и, тем более, быть убитым и брошенным в ад. Боже упаси и помилуй, Отец Всевышний от такой судьбы — оказаться на триста лет в прошлом, в XVIII веке, чтобы там умереть!
И что делать, как спасаться от такой исторической справедливости? От неизбежности он даже искренне стал верить в Бога, хотя в прошлом (будущем) — в XXI веке он совсем не был верующим. Или это общая обстановка такая. Трудно не верить, когда кругом искренне верующие, почти верующие или хотя бы чуть-чуть верующие. И совсем нет таких, кто считает, что бога нет.
А время все тикало, подгоняя нужный день. Девятнадцатое ноября был обычным днем поздней балтийской осени. Прохладный, промозглый, мерзкий. По-хорошему бы солдатам и ратникам вообще бы из протопленного дома не выходили. Лучше уж морозный день, чем тамошний дождливый холод и промозглость.
Но не было у россиян по близости дома, и они мерзли на сыром холодном ветре, нехотя переругивались, нехотя выезжали в дозоры, а свободные сидели у костров, готовясь к штурму Нарвы, который, по слухам, собирался провести их иноземный вождь. А может, и нет, им же не говорили!
Глава 10
С утра на окрестности опустился откуда-то густой туман, такой плотный, так что и на несколько шагов не было ничего видно. Хоть тысячные войска приводи с обоих сторон, все равно ничего не будет видно.