— Ага, — задумался Петр, — пожалуй, и так можно. — Подожди, — остановил он течение мысли Дмитрия, и заговорил о другом: — ты, молодец, и умен,и смел. Немногие из русских способны ответить пока на этот вопрос. Или даже никто. Кажется, под Нарвой два раза был ранен?
— Да, государь, но не сильно, — кивнул Дмитрий, клинками да штыками пощекотали, ироды.
— Не сильно — это хорошо! Пощекотали, ха. Болят раны?
— Побаливают еше, государь, — осторожно сказал попаданец.
Обе раны действительно побаливали. Сначала Бурманн ножом ткнул, потом покойный солдат шведский в рукопашной искоса штыком бок задел. Вроде бы и не серьезно, а приходится останавливать свое внимание. Ни антибиотиков, ни антисептиков. Лекарства, конечно, были, но слабые. Знал бы, что окажется в ХVIII веке — обязательно взял хотя бы пенициллин. А так главная надежда была на собственное здоровье. Лекарь перевяжет рану, наложит шину, даст укрепляющее питье — и все, други, выздоравливайте, коли сможете. А не можете, так не живите. Просто, как крышка у гроба. А жить едь хочется!
— Так, ты мне нужен, — решил Петр, — даю тебе полгода отпускных. Ешь, лечись. Женат? Нет? Не порядок! Женись. Я на тебя виды имею. Чинов наберешься да хорошего достатка. Но работать будешь, как проклятый, обещаю. Возвращайся здоровым. Больным тут будет трудно. Первым чином, заранее тебе говорю, будет сержант гвардии за хорошую учебу!
У Дмитрия на языке засвербело сказать о зазнобе, но раз уже решил сегодня молчать, то не стал говорить. Но потом решился:
— У князя Хилкова дщерь есть пресимпатичная, любим мы друг друга.
— Хилковы, — помрачнел царь, — старомосковское паучье гнездо. Каленым железом бы его! Хотя, — он задумался, — может так и надо, разбавлять их кровь.
Петр что-то хотел добавить, но не стал. Лицо его потемнело. Помолчал.
Да, — перешел он к другой теме, — у тебя крестьян сколько? Не голодаешь?
— Мужских душ, государь, три десятка, да еще два в семи деревеньках. Всего двадцать девять дворов
— Мало. Землица, поди бедная?
— Ежели после пала, то урожай будет богатый, а если сеять по прошлогоднему посеву, худой.
— М-да, — оценивающе посмотрел на Дмитрия царь. Крикнул в дверь: — кто там из писарей, подь сюды, дармоеды!
Появился скромный малый с редкой бороденкой, в темной невзрачной одежде.
— Опять с бороденкой, — шуганул его Петр, — скоро головы с бородами буду отсекать, — пригрозил он, но так не злобливо, что было совсем не страшно, — пиши царский указ. Сыну боярскому Дмитрию Кистеню передать пятьдесят крестьянских хозяйств добрых, чтобы в них мужских душ с бабами да детьми достаточно было, с землей, скотом и имуществом по соседству с его вотчиной.
— Государь, у меня поместье… — попытался уточнить Дмитрий свое материальное положение.
— Цыц! — с веселой злобой в голосе прервал его Петр, — царь говорит, значит, так и есть. А ты знай, молчи, дворянский сын.
Дмитрию пришлось только молча поклониться нежданной царской милости. Поместье в это время дворянам давалось временно и шло на правах государственной собственности на время службы, вотчина же являлось личной собственностью дворянина. Разница огромная. Хотя через полтора десятка лет разница между ними будет стерта совершенно, но все-таки! И еще полсотни хозяйств. О-го-го, живем! То не было ничего, а то хозяин больше ста человек!
— Езжай, — напоследок сказал Петр, завершая разговор, — вернешься в гвардию, обучишься, вспомню о тебе. Да сразу езжай в полковую швальню, сегодня же, а то опять втихаря зажмут.
Глава 12
Назад Дмитрий вернулся окрыленный и очень оптимистически настроен. Пока, правда, только в наемную комнату при трактире. Не в свое поместье, пардон, теперь уже в вотчину.
А так теперь у попаданца ХХI века все шло хорошо и даже очень. На прекрасном счету у царя, впереди блестящая карьера и баснословные богатства. Надо только постараться и стать настоящим солдатом ХVIII века. Вспомним учебку ХХI века и все будет огромное ОК! И, конечно, необходимо выздороветь, что по этому времени было очень непросто даже для несложных ран.
Приехал по пути в полковую швальню преображенцев. Разумеется, как предполагал царь и как немного чувствовал сам Дмитрий, чиновник-руководитель сего органа сначала сопротивлялся. Как бы построить мундир и не получить мзду! Короче, он очень мутно, но недвусмысленно требовал взятку.
Тут попаданец, ха, ничего поделать не мог. Командира полка И. И. Блумберга до сих пор не было (он сдался в плен под Нарвой, хотя сам полк отбил все атаки и отошел полном порядке), но один из подполковников Преображенского А. И. Репнин, повинуясь приказу Петра, взял над Дмитрием недолгое покровительство. Он так разбранил чиновника, что тот уже был рад, если попаданец просто уйдет, получив форменный наряд.