Князь замолчал. Долго замолчал, Дмитрий даже забеспокоился — что с ним?
Наконец заговорил:
— Говорю тебе, как мужчина мужчине. Сказывал уже. Три сына у меня было. Всех Господь прибрал. Одна надежда на дочь. Поэтому вы от меня так просто не отбрыкаетесь. Как женитесь, в течение года родите сына — сына и надежу рода. Пусть растет, да меня веселит. А там, глядишь, еще Господь порадует, второго Даша принесет.
Глава 19
Дмитрий аж в сердцах покрутил головой от хотелок Александра Никитича. Простой какой-то князь, право слово. Дело, конечно, молодое, быстрое… а вдруг родится дочь?
— А коли дочь, — понял правильно Дмитрия князь, — так у кого осечек не бывает. Я ведь и от внучек не откажусь. Но внука мне дай обязательно!
Отдохнув, снова помолчав, князь заговорил немного о другом, хотя по этой же теме — продолжении рода:
— Даша у меня всем вышла в меня: и головой, и телом. Характером всех мужиков переплюнет. Да вот, по своей бабьей стати, не может она нашу фамилию передать. Дети-то у вас, как не крути, а Кистеневы будут. А княжеский род Хилковых как?
Дмитрий, понимая, что словами здесь не поможешь, а делами он пока не поможет, поскольку даже не знает как, молчал, лишь мимикой давая понять, что очень сочувствует и если бы мог чем-то помочь — обязательно бы пришел на помошь.
Оказалось — сможет. Князь глухо заговорил:
— Дворяне на Руси всегда были на остри ножа, и, нередко, гибли целыми семьями. Уже при Иване Грозном, дабы дворянские роды не затухали, принят был обычай усыновления — жених дочери принимался в семью и брал ее фамилию и титл. Как ты к этому?
Дмитрий — брат-по-телу Саши — к такому варианту абсолютно не был готов. Жениться еще на княжеской дочери он еще мог. Но вот стать князем Хилковым…
Саша, в отличие от него, долго не раздумывал. Был ведь Семеновым, стал Кистеневым, теперь вот станет князем Хилковым. Вернет его невиданная сила (технический спирт — тьфу-тьфу!) в XXIвек, снова станет Семеновым.
Он еще подумал для виду, посмотрел на князя — тот заметно волновался. Не потому, что боялся, что Кистенев откажется. На это есть Даша. Она даже говорить не будет, просто чмокнет его в щеку — непременно сдастся, куда он денется. Женская красота — страшная сила.
Нет, князь нечаянно волновался, потому что понимал — сейчас происходят события, определяющие дальнейшее развитие его рода. Как потом он объяснится на том свете достойным предкам, что именно на нем и на его детях иссяк княжеский род?
М-да, интересно. Впрочем, надо завершать этот торжественный момент, иначе он станет совсем обыденным. Дмитрий встал и твердо сказал:
— Почту за небывалую честь, государь мой и отец. Не уроню честь ваших усопших сыновей! Конечно, я согласен войти в род Хилков. А фамилию Кистенева продолжат другие мои родственники. Семья-то многочисленная!
Князь тоже встал, смахнул досадную слезу радости, приобнял Дмитрия:
— Верю, все у вас будет хорошо, и род князей Хилковых еще прогремит в истории страны.
Он махнул рукой, нашел второй бокал, налил в них благородную мальвазию.
— Ну, давай, сын, выпьем за это!
Они выпили. Довольно крепкое вино ударило в голову. Дмитрий, с утра еще не евший, заметно опьянел.
Князь это увидел.
— А не пойти ли нам пообедать? — предложил он, — сегодня к мясу будет картоха. Царь Петр в Думе высыпал ведро этого иноземного овоща для еды. Бояре стали жаться, но я, помня твои слова, взял с десяток. К мясу пойдет.
Дмитрий пьяно ухмыльнулся, представив вкус долгожданного жаркого. Они пошли в столовую. В коридоре их перехватила, а, точнее, ожидала пылкая Даша.
Она вопрошающе посмотрела на отца.
— Поговорили о женитьбе, — сказал князь, — все оговорено, так что, молодые, нечего тянуть, венчайтесь и любитесь.
Даша просияла, пропустила вперед папу, шепнула Дмитрию:
— А ты что такой пьяный, от счастья, что ли?
Дмитрий улыбнулся. Да она у него, оказывается, шутить умеет! И язвить!
Улучив момент, чмокнул, получив в ответ ослепительную улыбку. Судя по всему, запах алкоголя она унюхала. М-гм, посмотрим, какая она, как жена, ругачая или отходчивая?
В столовой, пока расставляли блюда, князь Александр раздавал приказы в форме распоряжений:
— Помолвку устроим в Москве, а вторую свадьбу через несколько месяцев, осенью где-нибудь в Прибалтике, как только будущий муж князь Дмитрий устроит жилье, — он остановился и для вежливости спросил: — устроишь, князь?