Дмитрий хотел, сдав серебро и золото, улизнуть в усадьбу Хилковых, где была его не наглядная Даша. Ага, хотелка оказалась маловата. Сначала были сложности с кремлевской Сокровищницей. Большой вдруг груз драгоценных металлов, не откуда возьмись, сначала у казначеев вызвал оторопь, а потом удивление. Конечно, дать — не взять, металлы приняли, но затянули, а в это время вызвали царя Петра Алексеевича.
Тот все знал, только обрадовался удачной поездке. Металл по приказу государя немедленно приняли, хотя все обратили внимание на подозрительный желтый цвет. Благородное серебро перемешали с презренной медью?
Петр немедленно потребовал его в свои комнаты. И интересно, и очень подозрительно. Дмитрий только мысленно вздохнул. Чтобы да Петр в пять минут переговорил. Да он только стаканчик водки будет наливать, а потом вытаивать.
Негромко спросил у Федора Апраксина, не знает ли он чего про тестя Александра Никитича и молодую жену Дашу.
Спрашивал он у ближнего помощника монарха, коим был Ф. М. Апраксин, а ответил сам вельможный Петр:
— Тесть твой опять провинился. Да так, что я давно бы расстрелял. Вина его на этот раз наказана, говорить нечего, или расстрелять или голову долой. Тебя жалко, дурачок, и твою жену. В общем, так и решил: коли приедешь с удачей, найдешь, как обещал серебро, прощу твоего тестя. Но со службы долой. Ну а если не получится…
Петр нехорошо усмехнулся, но добавил:
— Впрочем, вижу уже, привез серебро, но с какой-то примесью. Рассказывай. Если все, как я думал, пойдешь с тестем.
Вот ведь человек неудачливый Александр Никитич, — удивился Дмитрий, — вроде бы и не дурак и хозяин справный в своей вотчине, а все умудряется идти от казни к казни. И ведь не бросишь, бедолагу!
— Государь, я, как мне было поручено… — только начал говорить Дмитрий, но Петр его оборвал: — а подожди уже, дойдем к столу, там мы продолжим, и ты угостишься.
М-м, опять упьешься. Ну а как еще? Покорно сказал:
— Слушаюсь, государь. Все будет, как ты скажешь.
Так и зашли. Собственно жилье у Петра немного, как у царя, разумеется, три — четыре комнаты плюс кухня. Это на хозяина и на слуг со служанками. Ведь нигде не спрячешься, только в туалете, пожалуй. Дмитрий так бы не сумел.
В большой комнате, которую так и хотелось назвать гостиной, в центре стоял стол с остатками пищи и стаканчиками с недопитой водкой. Не первый день пьют, видимо. И три, так сказать, тела, то ли старых собутыльника, то ли просто слабые. Дмитрий посмотрел, понюхал на соратника царя, на самого Петра. Точно слабые. От этих-то тоже тянет позапрошлогодней выпивкой. А выглядят так неплохо.
Один товарищ спал прямо нам столе. Дмитрий его легонько отнес в угол — пусть там оттопится, сел на его место. Хотел было плеснуть себе водочки, раз уж так, но царь уже налил и себе, и собеседникам. Причем, паршивец, себе налил половину, старым собутыльникам на два пальца больше, а Дмитрию — полный стакан.
— Я выпью, государь, я честный, — предупредил сурово попаданец царя, — а вот ты нам явно не камрад!
— Что такое? — жестко оборвал его Петр, — царя хочешь очернить? вот я тебя палкой или даже топором!
Дмитрий не испугался, молча поставил три стаканчика — царя, свой и наугад из собутыльника. Указал на них, иронично, с улыбкой, посмотрел на Петра.
Тот выругался по-немецки, стукнул из всех сил кулаком по столу, что половину кушаний и стаканчиков полетели на пол. Посмотрел на Дмитрия бешено и заорал:
— Не хочешь пить со мной, так иди отсюда, клуша старая!
Дмитрия этому уже ни за что не испугаешь. Он спокойно встал, ответил, как ни в чем не бывало:
— Слушаю, милостивый государь, как тебе будет угодно.
И уже искренне хотел уйти, раз уж выгнали, как Петр, вдруг успокоившись, бросил в спину:
— Стой, бестолковый дурак, куда пошел!
Дмитрий на такой поворот сел обратно, но демонстративно не взял свою выпивку.
— Вот ведь, нехороший какой, — удивленно сказал царь, — Ладно, смотрите, я сейчас выпью стаканчик штрафную за мой обман, а потом и он выпьет до дна, раз не сначала пьет!
И не давая собутыльникам ничего не понять, так же стоя выпил свой стаканчик. Потом прямо на глазах у собравшихся опрокинул его. Из нее ничего не вылилось, значит, честно выпил.
— Ну? — со злой веселостью царь посмотрел на Дмитрия, — теперь ты выпей, правдолюбец! Я теперь от тебя не отвяжусь, как не пытайся.
«Подумаешь, и не такой огромный трактор укатывал, — подумал Дмитрий, — ты бы, государь, еще спирт „Рояль“ попил, понял бы, как на российского студента наезжать».
— За твое здоровье, государь, — поднял он стаканчик, встал за ноги, демонстрируя свою вежливость. Сказал, как поздравил: — виват!