- Строиться в одну шеренгу! – снова скомандовал я. Калюжинцы выстроились в одну линию – опять все, кроме пострадавшего мелкого. Впрочем, тот уже открыл глаза и полулежал-полусидел на полу, потирая грудину и пытаясь определить свой месторасположение в пространстве и времени.
- Берите его! – снова скомандовал я, указывая на крысёныша. – И валите отсюда. И не дай бог я вас еще увижу…
- Химик для вас запретная зона! – крикнул им вслед Андрюха.
- Офигительно! – высказался Мишка. – Просто офигительно!
- Ты просто монстр, Антоха! – покачал головой Андрей, глядя на наши трофеи.
Нам достались в качестве трофеев шесть рублей мятыми рублевыми бумажками, горстка мелочи, кастет, три ножа-самоделки (кованый длинный нож-кинжал с красивой наборной рукоятью «made in Zona», нож из напильника и кованный нож размером чуть больше ладошки), три пачки сигарет («Космос» и две «Астры»), зажигалка, коробок спичек и колода самодельных фотографированных игральных карт с голыми женщинами.
Я ссыпал все трофеи к себе в сумку, кроме карт, которые успел ухватить Андрюха.
- Потом отдам!
Мишка иронически хмыкнул, огляделся по сторонам и сказал:
- А теперь валим отсюда! И бегом!
Ни Мишаня, ни я ему возражать не стали.
В «макулатурку» - бумажный цех – мы, разумеется, так и не попали. Мишка первым бегом, а мы следом за ним, добежали до остановки, прыгнули в подошедший автобус, отдышались.
- Выходим через одну! – сообщил Мишка.
- Зачем? Нам еще одну ехать!
- Пешком дойдём!
От остановки, где мы вышли, до поселка было километра два. Когда строили завод, предусмотрели и пешеходные дорожки. Даже высадили тополиную аллею вдоль дорожки. А кое-где даже поставили лавочки.
Мишка опустился на первую попавшуюся. Я сел рядом. Андрюха немного тормознулся – он был «занят» разглядыванием «трофейных» карт.
- Андрэ! – позвал Мишка. – Сядь, потом посмотришь. Никто их у тебя не отберет…
- Да кто вас знает, - чуть смутился Андрей, пряча карты и усаживаясь рядом.
- Так, мужики, - начал Мишка. – Про нынешнюю историю рот резко на замок и чтобы никому ни слова. Ясно?
- Поясни! – потребовал Андрей. Я промолчал. Меня такое развитие ситуации более, чем устраивало.
- Вы знаете, кто это был?
- Да хрен его знает, - отозвался Андрей. – Шпана калюжинская.
- Это Фога был! – заявил звенящим голосом Мишка. – А самый мелкий, который сзади стоял, его младший брат Фома!
- Фога? – уже заинтересовался я. – А кто это?
- Центровой у калюжинцев, - пояснил Мишка. – Основной. Главный авторитет калюжинский. Понял?
Он вздохнул:
- Это ж надо – Фогу бомбанули! И опустили ниже плинтуса с корефанами вместе... Он же теперь не успокоится, пока тебя не найдет.
Он ткнул в меня пальцем.
- А заодно и нас! Так что язык прикусить и молчать об этом как партизаны на допросе!
- Да хрен там! – возразил я. – Видал я твоего Фогу…
- Он не мой! – перебил Мишка.
- Да и фиг с ним! – отмахнулся я. - Миш! Я могу поспорить, что Фога теперь от меня бегать будет!
Мишка скривился:
- Не знаю, не знаю…
- Да ну вас нафиг! – перебил нас Андрей. – Показывай трофеи!
Я подвинулся, вывалил из сумки на лавку ножи, сигареты, зажигалку, спички. Деньги пришлось вытаскивать дольше. В сумке, куда я всё свалил впопыхах, было еще тряпьё с базы, всякие этикетки-лейблы. Покопавшись минут пять, посмеиваясь, глядя на слегка нервничающего Андрюху, я наконец выбрал всю мелочь и выудил бумажки.
- Скромно как-то Фога живёт, - ехидно прокомментировал я. – Не задался денек у него…
Сначала Андрюха, потом я заржали во весь голос. Чуть позже к нам присоединился и Мишка.
Моё внимание привлек нож – самодельный кованый кинжал с недлинным острым узким лезвием и красивой наборной рукоятью. Почему-то мне показалось, что сам нож откован давно, а рукоять раньше была другая, а эта, новая красивая сделана совсем недавно. Узор на лезвии походил на зимнюю изморозь на окне зимой и прямо-таки завораживал. А рукоять, хоть и красивая, выглядела насквозь чужой. К этому клинку больше подошло бы простое полированное дерево или витой кожаный шнур. Видел я такие самоделки.
- Дай! - потребовал Андрюха, протягивая руку.
- Перебьешься! – ответил я. Нож отдавать в чьи-то руки, пусть даже временно, на «посмотреть» совершенно не хотелось. Я коснулся пальцем лезвия проверить остроту. Нож оказался очень острым. Я инстинктивно сунул палец в рот.
- Не хрена себе! – подал голос Андрюха.
Капелька крови, попавшая на лезвие, исчезла на глазах, словно впиталась в железо. На секунду мне показалось, что нож стал холоднее.