- Ничего не будет! – буркнул в ответ фельдшер, глядя в окно. – Они были простерилизованы. Просто сегодня четвертый вызов. Я не рассчитывал, что на столько инъекций. И вообще, игла там была новой, стерильной.
- Идиот! – врач ухватился за голову. – Какой же ты идиот!
- Да что там у вас случилось? – спросил из кабины водитель, повернув на секунду голову в салон. – Клиент с истерикой?
- На этот раз Венечка инструменты грязные приволок! – сообщил врач. – А там, в квартире два сотрудника КГБ.
- Мля! – с чувством выругался водитель. – Готовьте вазелин. Хорошо, если выговором отделаетесь…
- Чистые они были! – завопил фельдшер. – Не рассчитал только.
- Кстати, где они? – поинтересовался врач.
Фельдшер молчал. Шприцы вместе с контейнером остались там, в квартире, у чекистов.
- В общем, Венька, ты как хочешь, но моё терпение лопнуло! – сообщил врач. – Вернемся на станцию, я на тебя докладную напишу. Достал ты меня!
- Всех достал, - подтвердил водитель.
Фельдшер хмуро молчал.
Вениамину в этом году исполнилось 25. До конца призывного возраста осталось всего два года, а отсрочку от призыва в армию после медучилища можно было получить или работая на Скорой, или в местном тубике, как называли тубдиспансер, или в стационаре областной психбольницы. Вениамин служить не хотел, работать ни в тубике, ни в психушке тоже, поэтому и выбрал Скорую. Ему повезло: он попал не в реанимационную бригаду, ни в хирургическую, а в обычную терапевтическую. Но и тут он успел зарекомендовать себя отнюдь не с лучшей стороны. Всё дело в том, что Веня был от природы ленив. Ходил в замызганном белом халате, который стирал только после очередного «втыка», журнал выездов заполнять «забывал», как и забывал сдавать инструменты после выезда на стерилизацию... На этот раз он не взял лишний контейнер со шприцами, рассчитывая, что на смену вполне хватит и одного, в котором было пять шприцов. Не хватило… Но кто ж знал?
- А вы видели его глаза? – вдруг спросил он, пытаясь переключить внимание коллеги. – Чёрные, аж без белков совсем!
- Да ну нафиг! – не поверил водитель. Он опять развернулся, практически.
- Сан Саныч не даст соврать! – заявил фельдшер. – Скажи, Саныч!
- Не говори, - вздохнул врач. – Меня к стулу пришпилило. Я пошевелиться не мог. И сердце захолодело, аж в пятки ушло. Так ведь не бывает, чтобы глаза без белков, одна чернота! Скажешь кому, не поверят…
- А ты и не говори! – посоветовал водитель. – В журнале отметь, мол, оказали первую помощь, рекомендовали обратиться к врачу. А то и ложный вызов, и все дела.
- Да там эти были, - вздохнул врач. – Из КГБ…
- Думаешь, они кому-нибудь будут рассказывать?
- Да, нет… Вряд ли.
- Ну и всё! И вообще про это – рот на замок! Ложный вызов! А то не дай бог… - водитель смачно выругался. – Будешь на Колыме на выезды кататься, а Веник в стройбате на Камчатке портянки стирать.
- Да ну нафиг! – скептически усмехнулся фельдшер. – Не может быть!
- Вот тогда узнаешь! – злобно отозвался водитель. – С этими… - он замялся, подбирая слово, не подобрал, но продолжил, - товарищами шутить ни в коем случае нельзя!
- Это верно, - согласился врач. – Поедем по «комсомольской путевке» в Анадырь или Магадан.
- Рот на замок! – подытожил водитель.
Веня облегченно вздохнул – докладную на него и на этот раз писать не будут.
Глава 2
Пробуждение
Руку пронзила острая боль. Я непроизвольно дернулся, пытаясь убрать руку от источника боли. Не вышло. Боль жгучим ручьем пошла по руке вверх. Я открыл глаза. Магическое зрение «включилось» само по себе, автоматически.
Первым, кого я увидел, оказался человек в белом халате рядом со мной, вливающий мне через шприц внутривенно какую-то гадость. Аура у него была нейтральной, равнодушно-серого цвета. То есть не враг, но и не друг. А вот стеклянный шприц был окутан неприятной салатовой дымкой – как плесенью. И жидкость, которая потекла мне по венам, тоже была салатово-ядовитого цвета и, как мне подсказывала моя интуиция, могла причинить только вред.
Мгновенно на меня нахлынуло чувство злой ярости. Внутри вспух и стал раскручиваться шар силы и отнюдь не живой. По энергетическим каналам потек примитивный, но действенный мертвый «Хлыст».
Мужик в белом халате посмотрел мне в лицо, удивленно вытаращил глаза, но инъекцию доделал до конца.
«Врач? – мелькнула мысль. – Скорая помощь?»
Рядом на кровати сидела заплаканная maman. Вокруг её головы пылала желтая аура – признак печали и расстройства.