- Скупой платит дважды!
И даже дверью не стал хлопать.
До дома я добрался только через два часа. Прямого транспорта отсюда до Химика не было, пришлось ехать с двумя пересадками.
Maman уже вернулась и что-то священнодействовала на кухне. Я подошел, обнял её, чмокнул в щеку.
- Ну, как, удачно съездил? – поинтересовалась она.
- А то! – я протянул ей 6 двадцатипятирублевок. – Примите, мадам, дань за 12 лет!
- Это за что? – подозрительно глядя мне в глаза, спросила maman.
- Аванс за то, что я его чуть подлечил.
Глава 23
Опиум для народа
Особый отдел Канцелярии Переяславской епархии
- Иногда я начинаю сомневаться, уважаемый отец Алексий, в ваших умственных способностях! Как вы только приходом управляете с таким отношением к своим прихожанам?
- Я действовал строго по уставам и циркулярным письмам и инструкциям Синода и Совета нашей церкви, - ответил отец Алексий.
Кабинет особого отдела в канцелярии епархии не отличался ни размерами, ни убранством. В нем находились всего лишь два канцелярских скромных стола, два жестких стула, серый двухстворчатый и большой тяжелый засыпной сейф – единственный предмет мебели, выбивавшийся из интерьера. Собеседник священника, невзрачный человек с совершенно незапоминающейся внешностью в обычной костюме, рубашке с галстуком, был единственным человеком, сотрудником епархии, ходившим в «штатском», а не в рясе. Возможно, у него и был церковный сан, но все служители и сотрудники епархии, включая митрополита, его называли по имени-отчеству – Степан Никифорович.
По слухам, этот Степан Никифорович, единственный сотрудник так называемого особого отдела, в епархии имел влияние чуть ли не большее, чем сам митрополит, и даже подчинялся патриарху напрямую.
Во всяком случае, после беседы с протоиреем Никодимом, исполняющим функции заместителя митрополита, отец Алексий сразу в приказном порядке был направлен именно к Степану Никифоровичу.
- Значит, по Уставу вы объявили подростка «исчадием ада» и «отродьем Люцифера»? – Степан Никифирович нахмурился и язвительно поинтересовался. – На чем же тогда вы сделали свои умозаключения об этом? Расскажите мне, пожалуйста, какие основания у вас для этого были? Не держите в себе, уважаемый!
- Он… он… - замялся священник, - он сделал дьявольский амулет, которым пожилая прихожанка излечила у себя перелом! Он омолодил её и её мужа неведомыми заклятьями… Он якшается с колдуном, который находится у нас под наблюдением! А еще дикие звери его слушаются!
Степан Никифорович вздохнул:
- А вы не подумали, уважаемый отец Алексий, что это, возможно, будущий подвижник нашей церкви? А его исцеления суть чудо, а? А если его вовлечь в лоно Церкви? Вы понимаете, что это будет значить?
Он встал.
- А вы сотворили большую ошибку, объявив его врагом человечества! Да еще кому? Его ближайшим родственникам!
Отец Алексий вжался в стул, сгорбился.
- Вам надо было, прежде всего, самому побеседовать с этим отроком, установить контакт, привлечь его в лоно Церкви! А то, что он с колдуном якшается, как вы изволили говорить, так и вы сами с ним тоже общаетесь и что? Он ведь и лесник, этот колдун, к тому же. Мало ли там какие дела, тем более в деревне?
- Сейчас достаточно сложные времена для нашей Церкви, - продолжил церковный «особист». – Гонения вроде бы прекратились, но, тем не менее, Церковь по-прежнему отделена от государства, которое исповедует идеологию атеизма. И надо быть крайне аккуратным, особенно в таких делах. Надеюсь, его установочные данные, фамилию, имя, отчество, адрес, школу, где он учится, вы записали?
Отец Алексий поспешно кивнул.
- Хорошо! И сходите еще раз к его бабушке, успокойте её. Если надо, извинитесь! Поняли меня?
Священник опять кивнул, встал, поклонился и вышел.
Степан Никифорович усмехнулся. Когда он приведет этого парня сюда, в епархию, сделает одним из своих… Когда, а не если! Вариант «если» он даже не рассматривал. Его не пугало, что парень атеист и комсомолец. То, что он творит чудеса, уже можно аргументированно ему доказать, что он получил Божий дар.
Глава 24
Скупой платит дважды, а дурак постоянно.
Бежевую «Ниву» с «колхозными» номерами я встретил на третий день практически у подъезда. Увидев меня, водитель, в котором трудно было опознать прежнего Пал Палыча, легко выскочил из салона и, раскинув руки, с радостной улыбкой направился ко мне навстречу.