— Граждане, предъявите билетики!
— Что наша жизнь? Игра! — пропел из «Пиковой дамы» Степанбаев и вручил Степанчику свои лотерейные билеты.
Степанюк наконец оторвался от чертежной доски и тоже отдал Степанчику билеты, строго уведомив:
— Мои — с инициалами!
И Степаневич достал радужные билетики, мечтательно вздохнул:
— Жена надеется на цветной телевизор…
Степанчик разложил на столе газету с таблицей и объявил:
— Нервных просим выйти!
Пока он священнодействовал, тщательно сверяя номера билетов с таблицей, Степанюк рассказал собравшимся историю про какого-то старикана, который имел всего один-единственный билет, полученный на сдачу при покупке кефира в универсаме. Но один билет тоже билет, и старикан решил его проверить. Глянул в таблицу и видит, что на его номер выпал выигрыш пять тыщ рублей! Старикан бухнулся в обморок — от радости. Еле его откачали. Он опять глянул в таблицу и видит, что номер-то правильный, но серия-то не сходится. Выходит — только рубль. Он опять бухнулся — от разочарования. Так рубль и пропал…
Степанчик оборвал этот леденящий душу рассказ ликующим воплем:
— Никита Степанович! У вас — рубль!
Степанбаев вновь пропел из «Пиковой дамы»:
— Сегодня — ты, а завтра — я!
— Ага, — подтвердил Степанчик, — вы, наверно, в другой раз. И вы, Илья Степанович, жене приветик, пусть пока глядит черно-белое кино.
Степанюк любовно поглаживал выигрышный билет.
— Я его знаете где брал? Вот, на нем помечено: в зоопарке. С внуком на зверье глядел и все думал: «Брать или не брать?» Ну я теперь на весь рубль — еще билетов!
Степанбаев выдвинул встречную идею: раз уж ему так сказочно везет, пора переходить от приобретения материальных ценностей к накоплению духовных. Надо купить билеты художественной лотереи и тем самым обрести шанс стать обладателем чего-нибудь вечного, непреходящего. Скажем, острополемического полотна «Не ждали!» — дружеский визит работников ОБХСС к работникам прилавка.
Но Степанчик пламенно возразил:
— Все эти лотереи вообще муть! Вот я бы объявил лотерею: номенклатурно-должностную. Стоимость билета в размере месячного оклада.
Степанбаев с готовностью подхватил:
— Разыгрывались бы там самые дефицитные должности, вплоть до директора мебельного магазина.
— А что? Хочешь быть директором — будь им! Хочешь министром — пожалуйста! Поработал год, убедился, что не тянешь, — слезай! А то живешь, живешь и не знаешь: может, у тебя руководящий талант?
Степаневич заметил с нудной поучительностью:
— Талант всегда пробьет себе дорогу. С талантом вы и без лотереи директором станете.
— Нет, — убежденно отвечал Степанчик, — таланта мало. Лотерея нужна. Вот я мог бы запросто стать директором нашего института! Эх, я бы… Да я бы…
Что бы да как бы он бы, Степанчик не знал. И переполнявших его чувств высказать не сумел. Потому он лишь махнул рукой и ушел, унося газету с таблицей лотереи.
Степанбаев опять вяло глянул на часы.
— До конца рабочего дня — шесть часов четыре минуты. Перекур. Пойдем, поручик, помыслим в дыму…
Уйти они не успели, вошла Лидочка. И сообщила, что пришел срочный запрос министерства, что руководство института отсутствует, что поэтому запрос был передан начальнику Отдела сложений-вычитаний товарищу Степанникову, а он сказал, что подумает, и вот вернул запрос с указанием передать для ответа руководителю Группы дробей товарищу Степаневичу.
И Лидочка вручила ему бумагу.
Степаневич взял ее осторожно, двумя пальцами, сердцем чуя нехорошее. Развернул, прочитал, задумался. Потом сказал медленно:
— Хорошо… Я подумаю…
— Только, пожалуйста, недолго, в министерстве ждут.
Лидочка ушла. Степаневич вновь и вновь перечитывал запрос. Сотрудники удивленно наблюдали за ним, а он совершенно забыл об их существовании, погруженный в свои нелегкие мысли.