Наконец он сунул бумагу в карман и вышел. Так ничего и не сообщив оторопевшим коллегам.
— Чего это он? — почесал в затылке Степанюк.
— Кажется, что-то стряслось! — весело отвечал Степанбаев. — А до конца рабочего дня еще пять часов сорок девять минут…
3
В этом месте повествования наш Автор задумался. И, задумавшись, решил: хватит вам, дорогие читатели, наблюдать бездействующие лица данной истории, пора ввести хоть одно действующее лицо. Ну, если еще не совсем действующее, то хотя бы способное к действию. А кто в этом смысле наша надежда, кто свершит все то, что мы, уставшие и изверившиеся, уже свершить неспособны? Конечно — наша молодежь! И Автор решил ввести в действие молодого человека, молодого специалиста по фамилии… да нет, он еще так молод, даже юн, что фамилию его никто в институте еще не усвоил, и зовут его просто по имени — Степа.
Степа был распределен в институт средней математики, получив высшее образование на физико-математическом факультете университета. В институте Степу приняли как родного, произнесли вдохновенные слова о долгожданной смене в науке и к описываемому моменту Степа уже освоил полный объем серьезнейших дел, доверяемых квалифицированному молодому специалисту, прошел все то, что именовалось в институте «курс молодого бойца». Он дважды побывал на уборке картофеля в колхозе и трижды на переборке картофеля — возможно, того же, что убирал, — на базе. Он отработал все воскресники по субботам и все субботники по воскресеньям. Он отдежурил в народной дружине шесть раз за себя, два раза за руководителя группы и один раз за копировщицу, которой как раз в час выхода на патрулирование приспичило рожать. Он был удостоен высокой чести — нести на демонстрации самый тяжелый транспарант, приобщился к переноске новой мебели для кабинета директора и уже подал первое рационализаторское предложение: «Схема оптимального распределения грузоподъемных сил при подъеме импортной вычислительной техники на третий этаж с применением в качестве подъемных механизмов младших научных сотрудников».
В общем, молодой специалист Степа достойно входил в трудовую научную семью института, и ему уже обещали в скором времени доверить… нет-нет, пока еще, наверно, не калькулятор, но уж конторские счеты наверняка.
Так посудите сами, мог ли наш Автор не ввести в действие столь одаренного молодого человека? Нет, не мог. И он его ввел. В самую гущу институтской жизни — в курилку.
Вообще-то Степа не курил. Ни в школе, ни в университете. Но вот на работе… На работе все были обязаны присутствовать на своих рабочих местах. Пусть при этом, не скроем, — а если и скроем, вы это все равно уже заметили, — они бездельничали, но бездельничать дозволялось именно и только на рабочем месте. С этим было строго: месткомовская легкая кавалерия бдительно фиксировала в начале, в конце и даже устраивала внезапные облавы в середине рабочего дня, проверяя наличие присутствия тружеников за столами, досками или арифмометрами. И единственной уважительной причиной, по которой позволялось отлучиться, была одна — выйти покурить. Вот почему закуривали и прежде некурящие. Вот отчего закурил и Степа.
Помните, дорогие курящие читатели, эти грязные, заплеванные, прямо скажем, антисанитарные закутки курилок прошлых лет? Если помните, забудьте о них! Сегодня все иное, сегодня в необоримом триумфе эмансипации женщины закурили наравне с мужчинами. Нет, они даже переплюнули… то есть перекурили мужчин. И с приходом женщин в курилку она чудесно преобразовалась. Появились изящные пепельницы, удобные диванчики, скромные зеркала… А недавно созданные женсоветы уже добиваются от администрации усиленной вентиляции курилок и вывешивание плаката «Минздрав СССР предупреждает: курение опасно для Вашего здоровья».
Именно в такую — современную, комфортабельную — курилку и ввел Автор нашего Степу. Помещение было полно и гудело, как небольшой вокзал. Каждый о своем. Женщины, сбившись в единую могучую кучку, толковали о модах, детях и здоровье. Мужчины же разбились на две подгруппы: большую и шумную — болельщиков футбола и хоккея, меньшую и тихую — игроков блиц-турнира в карманные шахматы.
Степа остановился на пороге, достал сигареты, неумело прикурил, сломав три спички, глубоко затянулся и надолго закашлялся. Степе мучительно хотелось общаться. Общаться на равных с этими взрослыми, интересными, умудренными опытом жизни и работы людьми. Вот только с чего, с кого начать? К женщинам Степа, конечно, не пошел, он выбрал группу болельщиков, перебивавших друг дружку нервными криками: