«Детский мир» был похож на последний корабль белых, отплывающий из города Одессы за полчаса до прихода в город красных. Темка однажды видел это в фильме по телевизору: все стремились ворваться на корабль, а с корабля никто не хотел уходить. Вот так и в «Детский мир» все только вливались плотным потоком и терялись в нем, кажется, навсегда. Только редко-редко прорывались на улицу счастливые одиночки, увешанные патронташами покупок. И, как рыбы на безводье, широко открывали рты, хватая спасительный воздух.
А внутри «Детского мира» были, наверно, тысячи детей! Они переминались с ноги на ногу рядом с родителями, дергали их за подолы платьев и рукава пиджаков, хныкали, канючили и всеми прочими испытанными способами выражали категорический отказ участвовать в процессе своего же собственного одевания-обувания.
Самая длинная и самая шумная очередь была там, где висел большой плакат «Школьный базар». В хвосте этой очереди и пристроились мама Галка с Темкой. Через несколько секунд позади них вырос уже новый хвост, хотя сами они к прилавку почти не продвинулись. А еще через несколько секунд они потерялись. Вышло это очень просто. Мама Галка отклонилась немножко влево, чтобы рассмотреть, где же все-таки начинается очередь. Темка отклонился немножко вправо, чтобы разглядеть саблю за поясом проходившего мимо мальчишки. А когда мама Галка и Темка снова обернулись друг к другу, то друг друга они уже не увидели. Папа Андрей часто говорил про природу, которая «не терпит пустоты». Вот и эта очередь была как природа: она сразу заполнила их опустевшие места и разделила сына с мамой железной стеной.
Темка повертел головой по сторонам, попрыгал на цыпочках, повытягивал шею — мамы Галки нигде не было видно. Но Темка не испугался и не растерялся, а задумался. Так всегда его учил папа Андрей: если случайно потерялся, не пугаться, а задуматься, как найтись. И Темка уже несколько раз в жизни так и поступал: и когда он на улице отстал от мамы, и когда потерялся возле самого дома в зимнюю метель, и когда застрял в кустах, а детский сад ушел дальше по парку… Каждый раз в эти трудные минуты жизни Темка вспоминал слова папы Андрея и не пугался, а сначала задумывался. И уж только потом так пугался!..
Но сейчас — впервые — Темка чувствовал, что испуг не приходит, а как раз наоборот, в голову ему приходят всякие мысли и соображения, что надо делать. Он внимательно прислушался к женскому голосу, парившему над всеми этажами магазина:
— Коля Семенов, шести лет, зайди в комнату матери и ребенка! Там тебя ожидают родители.
Потом была пауза, и снова — голос:
— Зульфия-джан, пяти лет, зайди в комнату матери и ребенка! Здесь тебя ожидает мама.
Темка решительно направился к единственному прилавку, у которого не толпилась очередь — отделу пластмассовой посуды. Продавщица, кажется, засыпала от скуки.
— Тетя, — спросил ее Темка, указывая в потолок, — где это говорят?
— А ты что, Зульфия-джан? — оживилась она.
— Нет, я Артем, — с достоинством ответил Темка.
— А-а, тогда спускайся, Артем, по лестнице, и там будет дверь между этажами.
Темка так и сделал. Спустился на пол-этажа, увидел дверь с табличкой «Комната матери и ребенка» и вошел туда. Девушка-дежурная сидела за столом с телефоном. А перед ней стоял огромный кудрявый мужчина и отчаянно сокрушался:
— Я ж ей говорил: ребенка я как пить дать потеряю! Лучше я баулы тягать буду, а ты держи ребенка за руку. Так нет! В бауле, говорит, хрусталь-посуда, а ты, говорит, медведь, всё расколотишь…
— Фамилия? — перебила его дежурная.
— Глушко Женя.
— Девочка?
— Какая еще девочка! — обиделся «медведь».
— Значит, мальчик?
— Ну! — по-сибирски поддакнул он.
— Что «ну»? — не поняла дежурная.
— Да, говорю. Мальчик. Я ж ей твердил: мне тут страшней, чем в тайге! В тайге потеряешься — вертолет отыщет, а тут…
— Сколько лет? — перебила дежурная.
— Шесть. Но парнишка крупный — в меня. Всех школяров в поселке на лопатки кладет.
— Это не имеет значения! — начала уже сердиться дежурная.
Сибиряк опять обиделся:
— Для мужчины это имеет самое первое значение!
— А для наших поисков — нет!
Дежурная сняла телефонную трубку, набрала номер.
— Аня, объяви по общему: Глушко Женя, мальчик, шести лет… Глушко Женя… Спасибо.
Она положила трубку и обратилась к терпеливо стоявшему у стола Темке:
— А у тебя что, мальчик?
— Потерялась. Рыбакова Галя, — сообщил Темка и, подумав, добавил: — Галина Сергеевна.
— Я думаю, можно и без отчества, — улыбнулась дежурная. — Сколько лет сестренке?