Тетя Зина успокоенно возвратилась в вестибюль. Человек в тельняшке, наблюдавший весь этот спектакль, вернулся за нею. Мужской прибой у вахтерского поста несколько ослаб. То ли, пользуясь кратковременным отсутствием тети Зины, часть страдальцев уболтала девушек-дежурных, и они их пропустили. То ли, напротив, девушки, как и их наставница, стояли насмерть, и потому самые слабые и наименее заинтересованные ушли с поля боя, покинули помещение. Все же оставшиеся при появлении вахтерши бросились на новый штурм. Однако со старым результатом. Тетя Зина была неприступна, как на Волге утес.
Но все-таки опять произошло нечто странное. Солидный мужчина, в костюме и при галстуке, уверенно миновал осаждавших вход.
— К Вере, — спокойно бросил он.
И снова вахтерша так же спокойно кивнула.
— Проходи.
И снова все прочие претенденты восприняли это безо всякого возмущения.
Но человека в тельняшке таинственный пароль явно заинтересовал. Он задумался, наблюдая, как мужчины, теряя надежду, один за другим покидали вестибюль. Да и те, которые были допущены в дом ранее, теперь, согласно режиму, покидали его, получая у дежурных оставленные в залог своего возвращения документы. Наконец девушка показала вахтерше пустой ящичек.
— Всё!
— Не всё, — возразила вахтерша. — Опять лысый к Беловой проник. Ну ничего, мы его, козла, дождемся!
Тетя Зина сложила могучие руки на могучей груди, И тогда человек в тельняшке, на что-то решившись, шагнул вперед.
— Куда? — преградила ему путь вахтерша.
— Я… к Вере, — не слишком твердо произнес он загадочный пароль.
Но вахтерша не почуяла его неуверенности, спокойно кивнула.
— Проходи.
Он обрадованно рванул вверх по лестнице, но постепенно замедлил шаг, пытаясь на ходу сообразить: а куда же это, собственно, к Вере?
Общежитие жило своей привычной общей жизнью. Из-за дверей слышались голоса, смех, кое-где музыка. В коридоре появлялись девушки в домашних, порой довольно откровенных нарядах — распахнутые халатики, шлепанцы на босу ногу, у многих бигуди в волосах, а кое-кто вообще проскакивал из своей комнаты в соседнюю просто-напросто в комбинации. Но все они ничуть не смущались, не прятались, а наоборот, с нескрываемым любопытством оглядывали мужчину, возникшего в их женском заповеднике в столь поздний час.
Которая же из них была Вера?
К счастью, по лестнице спускался тот солидный, в костюме и при галстуке, который был пропущен до него.
— Браток, не скажешь, как пройти к Вере?
— К Вере? — удивленно пригляделся к нему солидный. — Так она сегодня уже не принимает… Всё, устала.
— Меня, браток, примет! — заверил человек в тельняшке.
— Ну тогда удачи тебе… — пожелал солидный и, невольно повинуясь его морскому напору, добавил: — …браток! Пятый этаж, сто седьмая.
Он последовал дальше вниз, а человек в тельняшке, окрыленный точными координатами и подогреваемый нетерпением, взлетел одним махом на пятый этаж, остановился перед дверью с цифрой «107», постоял, переводя сбившееся дыхание, а затем постучал. Требовательно и властно.
— Да?.. — с некоторым удивлением донеслось изнутри.
Он распахнул дверь и вошел. Комната была обычной: шкаф, стол и стулья, три кровати. Возле одной из них стояла женщина, придерживая у ворота и у пояса халат — видимо, уже собиралась ко сну. Это была та самая подруга, с которой прощалась невеста в начале нашей истории.
— Добрый вечер! — сказал он. — Вы Вера?
— Да, Вера… Вера Николаевна.
Она приглядывалась, припоминала, знакома ли с ним. Но так и не припомнив, спросила:
— А вы?..
— Фролов! — четко, по-военному доложил он. — Виктор Петрович Фролов.
— Очень приятно! — Эти имя, отчество и фамилия явно ничего ей не прояснили. — Мы, кажется, не договаривались, но если вам срочно…
— Срочно! Во как! — Он рубанул себя ладонью по горлу.
— Хорошо, хорошо, срочно так срочно, — успокоила она. — Присаживайтесь, пожалуйста.
Фролов сел к столу, молча оглядывая комнату, обычные девичьи безделушки на тумбочках, столь же обычные фотографии на стенах. Она не торопила гостя, терпеливо ждала. Но молчание затягивалось, и она все же его нарушила.