— Ну так что?
— Побудешь пока во дворе, — решил папа Андрей, — а я хоть немного дома поработаю.
— А можно я пойду по своим делам?
— Слушай, подарок… — угрожающе начал папа Андрей.
— Хорошо, хорошо, — поспешно согласился Темка, — Я побуду во дворе. У меня во дворе тоже есть дела.
Двор был пустой — ни взрослых, ни детей. Ну, взрослые это понятно, подумал Темка, взрослые в это время работают. Хотя и дети тоже понятно: обедать пошли. А самые маленькие — еще и спать после обеда. Темка подумал об этом и вдруг загрустил: ему уже теперь не придется спать после обеда. Никогда, никогда! Потому что где вы видели школьников, которые после обеда снят? Им спать некогда — уроки надо готовить!
Нельзя сказать, чтобы Темка очень уж любил послеобеденный сон. Скорее наоборот: уложить его было не так-то просто. Сначала с этим мучилась бабушка Наташа. Она долго баюкала его, рассказывала сказки, сидя на тахте. А когда это не помогало, укладывалась рядом: будем спать вместе. Темке это нравилось — бабушка была очень теплая — и он хитрил: закрывал глаза, сопел носом, изображая спящего. Но для верности обнимал рукой бабушкину шею. И когда она, поддавшись на его хитрость, пыталась тихонько слезть с тахты, Темка тут же открывал глаза и притягивал за шею бабушку к себе. Все начиналось сначала и продолжалось до тех пор, пока первой не засыпала бабушка. А Темка — уже потом.
Когда же он пошел в детский сад, тут уж совсем было не до сна. Что они — ясельные, что ли? Нет, конечно, по команде воспитательницы Ларисы Викторовны все дружно закрывали глаза. Но, дождавшись, пока она уйдет, так же дружно их открывали. Только один Микриков — в детском саду всех звали по фамилиям, и это Темке нравилось, — так вот, только Микриков если уж закрывал глаза, то уже не открывал их до самого подъема. Он даже стоя умел спать, этот Микриков. А остальные — нет. Остальные только так: пришла Лариса Викторовна — закрыли глаза, ушла — открыли, пришла — закрыли, ушла — открыли… Пока она уже больше не уходила, а садилась на стул в углу и ждала. Тогда все лежали с закрытыми глазами и боролись со сном. До его победы.
Так что послеобеденный сон был Темке вовсе ни к чему, но все равно ему сейчас стало грустно потому, что этого больше не будет. Он погрустил минутку или две, но вспомнил, что папа Андрей в субботу-воскресенье иногда ложится после обеда с газетой на диван, и очень вскоре газета из его рук соскальзывает на пол, рот приоткрывается, а нос начинает издавать тихий посвист, как чайник перед тем, как закипеть. Ага, подумал Темка, значит, если очень захочется, будет еще в жизни время поспать после обеда. И он перестал грустить и увидел на балконе второго этажа голубоглазую девочку-певунью Женю. Она стояла там с мамой — такой же пухлой и голубоглазой.
— Здравствуйте! — вежливо сказал снизу Темка. — Жень, ты Толика не видела?
— Ма-ама, — запела вместо ответа Женя, — можно я с Темкой погуляю невдалеке-е-е?
— Ну, если невдалеке — можно, — улыбнулась мама и вздохнула: — Хоть бы часик поспала…
Женя только передернула плечиком и исчезла с балкона в комнате. А потом появилась из подъезда.
— Ты Толика не видела? — снова нетерпеливо спросил Темка.
— Ну-ужен мне твой То-олик!
— Он мне нужен. У меня к нему дело.
— Ну и ищи своего Толика!
Женя обиделась. Но потом решила, что не зря же она выходила, надо заставить Темку поиграть в какую-нибудь игру.
— Ой, знаешь чего! Придави глаза пальцами сильно-сильно! А потом сразу открой — и увидишь царство!
Темка послушно придавил веки.
— Сильнее! Сильнее!
Он придавил так, что стало больно. И разжал пальцы. В глазах у него поплыли радужные пятна, ничего вокруг было не видать, и он обалдело улыбался.
— Красиво? — поинтересовалась Женя.
Темка, не желая ее обидеть, подтвердил, что очень красиво. Но раздался унылый голос:
— Мура все это!
Позади них стоял длиннолицый и длинноносый мальчишка и грыз поджаристый бублик.
— Сень, ты Толика не видал? — вспомнил о своем Темка.
Но Сеня кусал бублик и гнул свое:
— Толика я не видал, а эту муру про царство я давно уже видал… Ничего там не красиво, никакого такого царства, а только в глазах темно! А вот я зато умею ушами двигать!
И он немедленно доказал это, Темка посмотрел на Сеню с большим уважением. А Женя обиделась за свое «царство»:
— Подумаешь! Я в школу пойду — и то-оже научусь ушами дви-игать.
Сеня откусил бублик и сказал задумчиво: