— Эй там, заговорщики, вы все еще заседаете?
Папа Андрей подмигнул сыну и крикнул в ответ:
— Мы тут совещание провели! И решили, что Темка может посмотреть вечернюю сказку.
— Правда? — радостным шепотом спросил Темка.
— Правда, — тоже шепотом подтвердил папа Андрей и крикнул для мамы Галки: — Потому что это ведь не развлечение, а его собственная передача! Ну, как его газета, что ли.
Мама Галка вошла в спальню. Она была довольна, что в семье снова мир, но все же сказала с укоризной:
— Вы очень хитрые люди! Вы всегда умеете сговориться на мою головочку за моей спиночкой.
А радостный Темка притянул к себе одной рукой за шею маму Галку, другой — за шею папу Андрея, и получилась образцовая советская семья. Хоть снимай — и на выставку!
Вечер в доме заканчивался тем же, с чего началось утро: все семейство сидело за столом и пило чай. Чаепитие было нарушено звонком в дверь. Папа ушел в прихожую и вернулся оттуда с гостем — маленьким носатым человеком.
— Шурик!
Темка радостно выскочил из-за стола и протянул руки гостю.
Но тот не смог подхватить его на руки: он сгибался под какой-то тяжестью, которую держал за спиной. Еле добравшись до стола, он развернулся задом и выложил свою ношу — огромный, килограммов на десять, арбуз.
— Вот! — с победной одышкой сказал Шурик.
Темка зааплодировал. А папа Андрей театральным жестом представил гостя:
— Глупый человек — отоляринголог!
И указал на еще больший арбузище, лежавший в кресле.
Носатый отоляринголог Шурик страшно обиделся:
— Я свой домой заберу! — И огляделся: — А где народ?
— Весь твой народ я отвадила, — сказала бабушка Наташа. — Додумались: гулянку в такой день… Жаль, тебя — бестелефонного — предупредить не смогла!
Шурик задумчиво стоял посреди комнаты. Папа Андрей ему посочувствовал:
— Да-а, сорвался твой татарский набег!
Шурик окончательно скис и повернул к двери. Но мама Галка поймала его за бутылку, торчавшую из заднего кармана джинсов.
— Ну нет, с такими подарками от нас не уходят. Пожалуйте к столу! А стол сейчас будет…
Действительно, стол, точнее все, чему полагается быть по такому случаю на столе, появилось быстро. Шурик разлил шампанское по бокалам и поднял свой.
— Люди! — сказал он. — Сегодня мы отправляем на школьную отсидку сроком на десять лет самого младшего представителя нашего коллектива. Надеемся, что через десятилетие он снова вернется в общество полноправным его членом. Твое здоровье, дорогой Артем!
— Ладно, — согласился Темка.
И хотя не очень понял, о чем толковал Шурик, но вместе со взрослыми солидно выпил свой лимонад. Папа Андрей сказал категорически:
— И всё! Пора спать!
Темка надулся, но мама Галка подтвердила:
— Пора, пора, сыночка-косыночка. Надо перед школой выспаться.
При упоминании о школе Темка заколебался, но все же держал губы надутыми — уходить очень не хотелось. Папа Андрей собрался было на него прикрикнуть, но вмешался Шурик:
— Он сейчас пойдет спать. Только не один.
Шурик взял со стола яблоко, нож, и Темка замер в ожидании чуда. Потому что если Шурик брал что-нибудь в руки, из этих замечательных рук обязательно выходило какое-нибудь чудо. Темка очень любил Шурика. Вообще-то надо было бы, конечно, сказать: «дядю Шурика» или «Александра Михайловича». Но все-все звали его просто Шуриком, и хотя папа с мамой поначалу пытались Темку приучить к соответствующему обращению, но Шурик категорически не откликался ни на «дядю», ни на «Михайловича», так он и остался для Темки, как и для всех, просто Шуриком. Шурик был очень веселый, а глаза у него были очень грустные. Бабушка Наташа почему-то называла Шурика «шалапутом бездомным», хотя Темка точно знал, что у него есть квартира, где он живет со своей мамой.
Шурик немного попыхтел над яблоком, ковыряя его ножом и тут же съедая выковыриваемые кусочки. Наконец он протянул яблоко Темке. Только это было уже не яблоко, а симпатичная морда бульдога с высунутым красным языком.
— А вот теперь — спать! — сказал Шурик.
Восхищенный Темка прижал к груди подарок и беспрекословно последовал с ним в спальню, пожелав всем спокойной ночи. Но спать он пока не стал, а усадил «бульдога» на свою подушку и, любуясь им, прислушивался к тому, что за стеной взрослые говорили о детях.
Папа Андрей очень удивлялся, откуда сегодняшние дети знают все словечки, все считалки, все песенки его собственного детства. Прямо телепатия какая-то из поколения в поколение!