И сейчас мне тоже пора на встречу. Лека уже ждет, а я все еще без галстука. Однако раз я уже выбрит и в свежей сорочке, то галстук — дело минутное. Я завязываю его автоматически, даже не глядя в зеркало, надеваю пиджак, хлопаю себя по карманам, проверяя наличие бумажника, ключей, расчески, и…
И вновь раздается звонок. На этот раз не телефона. Звонят в дверь.
Квартира моя, как я уже сообщил, коммунальная. Тоже как у Юрия Сергеева. И тоже сидим мы с соседями на чемоданах, ждем новых ордеров по случаю сноса старого дома. Соседи мои… Нет, потом доскажу, потому что звонок повторился, а соседей дома нет, значит, приходится открывать мне.
На пороге стоял долговязый и длинноусый дядька с чемоданом в одной руке и большой плетеной корзиной — в другой.
— Добрый вечир! — пробасил он, мешая русские и украинские слова. — А чи дома Петро Семенович Тищенко?
— Нет, у них никого…
— А колы воны будуть?
— К сожалению, не знаю.
— А чого мы на порози размовляемо?
Дядька крайне удивился этому обстоятельству, шагнул через порог, опустил на пол чемодан и корзину, аккуратно прикрыл за собой дверь и лишь после этого протянул мне ладонь-лопату.
— Будьмо знайоми: Карпо Иванович!
— Илья Петрович. — Я ответил рукопожатием, несколько недоумевая, но подчиняясь его напору.
А дядька уже озирал с откровенной заинтересованностью нашу прихожую.
— Так що, не знаете, где воны есть?
— Не знаю.
Дядька широко развел ручищами-граблями.
— Як чудно у вас в городе: нихто ничого ни про кого не знаеть! А от у нас у Санжарах кого ни спытай: куды пошел, що робыть, к примеру, Карпо Иванович Кутовой, то есть я, так тебе даже мала дытына все скажеть!
— А вы из Санжар?
Этот вопрос я задал, признаюсь, безо всякого интереса, просто чтобы превратить дядькин монолог хотя бы в подобие диалога.
— Ага, из Санжар, — подтвердил он. — Петру та Лизке, сусидам вашим, привез от сына привет.
— А у них есть сын?
На этот раз я действительно заинтересовался. Дядька прямо окаменел, онемел от изумления. А потом возмущенно выдохнул:
— Тю! Не знать, чи есть у родного сусида дети!
— Почему? — Я несколько обиделся. — Я отлично знаю, что у них есть дочь, она замужем, в гости сюда приходит…
— Так то — сюда! А що у них сын живет в Полтаве и що у того сына недавно народился свой сын, то есть вашему родному сусиду — внук, про это вы знаете?
— Про внука не знаю тем более.
Не скрою, я был смущен. А дядька разбушевался, загрохотал своим басом.
— Так слухайте, я вам усё розкажу! Сын Петра и Лизки — Мыкола — у нас у Полтаве районным народным образованием заправляеть. И я у него в подчиненных учителях хожу. А Петро с Лизкою, як мы с ним — совсем молоденькие хлопчики — с войны пришли, тоже у Полтаве жил, пока дочка сюды замуж не вышла и бабу Лизу с дидом Петром за собою не переманула. А еще, раз вы не знаете, где ваши сусиды, то я вам скажу: Петро после работы пиво из цистерны дуеть — он тильки из цистерны пиво признаеть, нияких бутылок! А Лизка по магазинам носыться, ковбасу ему покупаеть — он здорово ковбасу любить, глотаеть не прожовуючи!
Дядька произносил свой пламенный монолог, стоя посреди прихожей, а я покорно стоял рядом и слушал.
Ах, где ты, где ты, золотая середина? Одни не знают о других ничего и хотят знать еще меньше. Другие же знают всё, но желают знать еще больше. Где ты, где ты, золотая середина… Стоп! О чем это я? Меня ведь ждет Лека!
Воспользовавшись тем, что дядька на миг остановился, чтобы перевести дух, я вклинился в эту паузу.
— Карпо Иванович, вы в моей информации не нуждаетесь, даже сами можете меня проинформировать. Извините, я спешу, а вы подождите ваших друзей. Хотите — у них, хотите — у меня…
— А я усё погляжу, — заверил он. — И у вас, и у них.
Он безо всяких церемоний, не скрывая доброжелательного любопытства, отправился в мою комнату. Я озадаченно посмотрел ему вслед. Еще раз глянул на себя в зеркало у вешалки — ничего, хорош. Открыл дверь…
И конечно, в этот момент зазвонил телефон.
Я чуть замешкался, но все же решил уйти, не откликнувшись на звонок. Однако из моей комнаты вынырнул Карпо Иванович и доложил:
— Телефон дзвоныть!
Как будто я сам не слышал.
Телефон снова выдал требовательную трель. Пришлось снять трубку.
— Сергеев слушает.