Да, плохо дело. Но всё равно требовалось разобраться с этой толпой поскорей. И нечего было показывать крестьянам свой испуг. Тут я, невзирая на слёзные требования тёти Арины, резко выскочил на улицу и сделал десяток нервных и неуверенных шагов в сторону ворот. Растерянный и смущённый Михаил Петрович, выскочивший вместе со мной на крыльцо, хотя, прихвативший и ружьё, попытался что-то сказать, но так и не смог ничего произвести. Хорошо, что и крестьяне от неожиданности остановились в десятке шагов от меня. Хотя, явно ненадолго. Их гневные взгляды не выражали ничего хорошего. Если что, только и оставалось забежать обратно в дом.
— Извините, уважаемые, что вам надо? Я князь Борис Куракин и, честно говоря, никого к себе не приглашал. Мы тут вам ничего не сделали. А вы явно явились без спроса и, похоже, с недобрыми намерениями. Я прошу вас немедленно покинуть мои земли.
Мужики промолчали, но ладно хоть не решились немедленно ринуться вперёд. У них и испуга никакого не наблюдалось, и глядели они на меня сильно зло. Хотя, здоровый бугай, как я уже знал, тот самый Демьян, вышел немного вперёд и просто яростно выкрикнул:
— Ты, княжёнок, отдай мою жену. Мы знаем, цто она сбежала именно сюда! Отдашь, ницего вам тут не будет. Мы сразу же уйдём. Не отдашь, сильно пожалеете!
Тут кровь сильно ударила в мою голову. Хоть и страшно было, но после таких слов страх ненадолго исчез. Чтобы мне так подло угрожать? Не важно кто? Да хоть самые важные аристократы! Нет у меня благородной спеси, но и обид себе я не намерен прощать. И злость у меня стала просто нарастать.
— Уважаемый, тут нет твоей жены. Только моя сестра.
— Шура теперь моя жена! Мы вцера всё с её дядей Платоном обговорили! И выкуп ему уже отдали. Она моя!
— Да? Надо же, княжескую дочь в жёны захотелось? Не много ли? Хотя, вы ещё не обвенчаны, потому она не твоя жена. Потом, никому не позволено насильно выдавать женщин замуж. Только по их желанию. А Александра не хочет. Тем более, она моя сестра, и тут я решаю! И не надо мне угрожать. Пожалеешь уже сам!
Тут прямо мимо меня просвистело несколько камней, пусть и не очень крупных. Наверно, больше не нашли? Я еле увернулся. Вот дураки! И больше раздумывать было нельзя. Прибьют ведь прямо на месте! Потом крестьян, конечно, успокоят, но ведь это нам уже не поможет. Эх, помимо своей воли, мне приходится стать душителем народных масс. Я не хочу этого!
— Бах! Бах! Бах! — Мои прежние старания не пропали даром. Я сам ещё не понял, но выстрелы из моего револьвера, прозвучавшие один за другим, тут же уронили на землю бугая, его отца, и точно такого же крепкого, как сын, и ещё одного молодого парня, как раз и запустившего в меня камушками. Но попадёт, мало не покажется! — Ну, кто ещё хочет для себя жену? Могу поженить хоть кого, да хоть с нечистой силой! И приданое дать, вплоть до могилы!
И тут же ко мне пришло полное спокойствие. Как во время боя, хотя, уже после. Похоже, у меня проявились нежданные навыки. Как помнится, и мужчина из моего странного сна вполне являлся метким стрелком, да ещё и офицером. Три звёздочки, как я понимаю, это чуть ли не штабс-капитан.
Толпа ошарашенно замерла. Крестьяне глядели на меня сильно зло, но и испуганно! Они мне не нужны. Нет, убивать крестьян я не собирался. Просто целился в ноги и попал точно. Этого вполне достаточно. Чтобы больше обезопасить себя, я сделал несколько шагов назад. Для прицельной стрельбы хватит. Правда, и револьвер я сразу же спрятал обратно. Но попробуй кто сделать хоть шаг или кинуть меня чем, уложу сразу насмерть! Ладно, что пока никто даже не шелохнулся. Пусть и трое раненных бессильно завыли. На ноги встать они уже не могли.
— Уважаемые! Ну-ка бросай всё на землю! И без шуток! Я, хоть и малец, но сын князя Павла Куракина! А он воевал с французами, англичанами и турками! И храбро воевал. И я тоже себя и своих родных в обиду не дам. И сестру тоже! Хоть вы и не враги. Так, давайте хоть один ко мне!
Крестьяне послушались, и тут же на землю попадали и вилы, и дубины. И сразу же ко мне осторожно подошёл мужик постарше. Наверное, после старосты и его сына самый уважаемый?
— Скажи, уважаемый, вы знали, что Александра моя сестра? Думаю, что знали! И ещё, раз венчания в церкви не было, так она жена или нет этого наглеца? И как можно девушку благородных кровей силком выдавать замуж? И за кого? Совсем обнаглели! Отец верховодил, сын оскорбил меня и открыто угрожал, а третий кидался камнями. Значит, виновны. За такие дела вас всех и повесить мало! Ничего, вот явятся стражники и казаки, и вам же достанется!
Мужик мялся, мялся и, наконец, выговорил:
— Э, княже, простите! Бес попутал!
— Бес, может, и попутал, но ты ответь на мои вопросы!
— Э, княже, знали. Давно уже знали. Мы все ведали. И Прохор, и Демьян. Вот оттого они и спешили, и Платошку заставили, и Шуру, э, Александру силком взять хотели. А так, раз невенцанная, то, конечно, хоть и сосватали, то не жена вовсе.
Я, честно говоря, не знал, что с этими бунтовщиками делать. Ведь и самому перед полицией придётся оправдываться. Но и с местными крестьянами особо связываться не хотелось.
— Ладно! Быстро перевяжите им раны хоть чем-нибудь. Потом свяжите руки и ноги, и несите в дом. После можете уходить. Хоть куда. Вы мне не нужны. Только обещайте, что ничего моим близким и имению не сделаете. Иначе только хуже себе сделаете.
— Э, княже, не сделаем! Ни в жисть! Пусть земля развернётся под нами! Бес попутал!
И чуть позже, оставив троих раненных, уже перевязанных и накрепко связанных, мужики быстро убежали назад. Перед этим они поклялись на библии, споро вынесенной Агафьей Николаевной. Подобрать вилы и дубины я не разрешил. И тётя с нашими юными «работниками», и вся семья управляющего, и слуги были сильно удивлены. И они все были сильно рады. Хотя, и меня самого стало отпускать. И только тут я понял, что держался из последних сил. Малец ведь! Но, ничего, не сплоховал.
А трое бунтовщиков лежали на полу и зло зыркали глазами, да ещё как бы просили прощения. Правда, никто с ними и не думал разговаривать. Есть кому и без нас. Лучше справятся. Все здешние земли входили в Солецкую волость пятого земского участка первого стана Новоладожского уезда Петербургской губернии. Хорошо, что и волостной центр, и полиция находились недалеко, правда, на другой стороне реки. Наверное, придётся собраться и отвезти туда?
Нет, мы не успели. Пока собирались, полиция явилась сама. К нам на паре подвод приехали местный становой пристав, какой-то полицейский дознаватель и пять стражников. Они, конечно, сразу же изъяли мой револьвер. Да, жаль, даже и не успел наиграться. Хотя, я сразу же прикинулся сильно испуганным от происшедшего и сам и выдал. Так мальчик же лишь двенадцати лет! Чего же от меня другого ждать? Хорошо, что большая часть патронов уже была надёжно припрятана. Ничего, позже другой револьвер достану. Вот дарственная грамота на оружие от самого князя Юсупова полицейских чинов удивила, но не так уж сильно. После их опроса и составления всех необходимых бумаг, три стражника загрузили в телеги наглых смутьянов и отправились в свой стан. А пристав и следователь с парой нижних чинов остались, уже как бы для опроса других видоков. И они явно были довольны.
Как уже успел рассказать нам управляющий, семейку богача и их подельников в округе побаивались. Особенно последнее время. Если так подумать, в открытую собралась шайка разбойников и Киреш и соседние деревеньки как бы в страхе держала. Места же довольно глухие. И полиция, похоже, не особо вмешивалась. Может, была в сговоре, да видимых нарушений как бы и наблюдалось? Конечно, и Михаил Петрович тоже остерегался. А то и скотину могли увести, и лес порубить, и посевы потравить. Мало ли что? Вплоть до воровства, ограблений и нападений на неугодных и членов их семей. Это мы помещики, и жили в Петербурге. А у управляющего семья.