Тут мне пришлось как бы и сознаться, что вся музыка моя. Мол, после болезни у меня, и даже нежданно для себя, в голове непонятно откуда начали рождаться все эти композиции и песни. А что касается "Танца маленьких лебедей", то, вот, просто случайно где-то слышал, что Пётр Ильич работает над балетом "Лебединое озеро". А уж его все знают и уважают. И дальше рассказывать мне, мол, просто нечего. Вот, мол, взыграли детские мечты, наложились на разные источники, и в итоге что получилось, то и показываю. Конечно, всё из-за любви к музыке.
Я сильно волновался, но всё-таки как бы и сумел объясниться и, похоже, мне удалось отвести от себя разные нехорошие подозрения. Что же, вот появился ещё один самородок из народа! Хотя, ещё и князь! Почему бы и нет?! Пусть принимают меня таким!
Фёдор Иванович, конечно, слегка поинтересовался и о нашем житьё-бытье, и о том, кто мы такие. Моё происхождение его нисколько не смутило. Хотя, так уж о нас он почти ничего не знал. Всё-таки дела ведь не особо важного семейства. Разве что немного был наслышан о деде.
Гость оказался вполне настойчивым. Его приглашение нам уж точно нельзя было отвергать, и мы с тётей с удовольствием согласились завтра же явиться в консерваторию. Только там имелись нужные люди и инструменты. И нам было весьма лестно. А ещё Фёдор Иванович захотел немедленно прослушать всё записанное в нотных тетрадях, вот и отдали мы их ему. Даже тетрадку с гитарными аккордами и рисовальный альбом приложили.
После проводов важного гостя, тётя обняла меня и, как всегда, погладила по голове. И, как мне помнилось, и мать точно так делала. Мне стало сильно приятно и спокойно.
- Ну, вот, Борис, и свершилось! Не знаю, что последует далее, но Софочка точно бы гордилась тобой! И я тоже сильно за тебя рада!
- Знаешь, мама Арина, я тебя люблю! Как маму! Спасибо за всё! И не переживай. Ничего, пробьёмся!
На другой день в гимназии ко мне уже обратился классный наставник. Был он немного взвинченным.
- Тут, Переферзефф, фчера один проффессор из консерфатории тфой адрес спрашифал. Решили сообщить.
- Премного-с благодарен, Иван Карлович, что дали. Разрешите доложить, что профессор Фёдор Осипович Лещетицский пригласил меня и мою тётю Арину в консерваторию сегодня после занятий на прослушивание. И мы приняли его приглашение.
- Даже так? - Наставник сильно изумился и не смог это скрыть. - Ты, что, или тфоя тётя, хотите поступить учиться в консерфаторию? Ты, Переферзефф, конечно, способный молодой челофек. Но, учти, что туда просто так не принимают. И сначала подрасти и гимназию закончить надо. А то федь софсем мал пока.
- Э, Иван Карлович, у меня тётя Арина очень хорошо-с поёт. И ещё профессору весьма понравилась сочинённая мной музыка. - Тут я решил открыться. И на самом деле, дальше мне бояться было уже нечего. И своё имя достойно поддержать требовалось. - Я думаю, что точно не уронил имя князей Куракиных!
Последние мои слова вызвали у наставника недоумение.
- Князей Куракиных? Но ты же у нас Переферзефф?
- Извините, Иван Карлович. Это мать Софья Васильевна у меня из Переверзевых. А так я сын князя Павла Александровича Куракина. Вот и таился. Чтобы не бросать и тени на имя князей Куракиных.
- Князя Пафла Куракина? Ты, что, его побочный сын?
- Нет, Иван Карлович. Законный! Только вот, к сожалению, мои родители и сёстры Агнесса и Екатерина уже умерли. Я сейчас живу вместе с тётей Ариной Васильевной Переверзевой, младшей сестрой моей матери. А ещё я внук князя Александра Борисовича Куракина и княгини Агнессы, баронессы фон Либендорф из Веймара. К сожалению, хоть у меня и имение имеется под Петербургом, но оно даёт мало доходов. Вот мы с тётей Ариной и живём весьма скромно. Оттого она и записала меня в гимназию под девичьей фамилией моей матери.
Наставник был сильно удивлён. Он и не пытался скрыть это. И, главное, тон его обращения ко мне сразу же резко изменился.
- Э, о Его Сиятельстфе князе Александре Куракине наслышан-с! И о фрайфрау Агнессе фон Либендорф тоже. Гофорят, фесьма блистала-с фо Дфоре Феликого герцога Карла Афгуста. Да, Фаше Сиятельстфо, сильно удифили-с.
Да, конечно, о дедушке с бабушкой немец мог знать. А вот о моих отце и особенно матери вряд ли. Уж они точно ничем прославиться не смогли. Вон, обо мне даже родственники забыли...
* * *
Глава 07.
Князь или не князь?
После моего нежданного признания наставник уже больше придираться ко мне стал. Вот я сам и открыл учителям гимназии своё инкогнито. Решил, что теперь уж точно можно. Потом, и приглашение в консерваторию повлияло. Всё-таки я считался одним из успевающих учеников, а теперь как бы и музыкантом стал, пусть и нежданно для себя. Что ни говори, странно, но приятно! Конечно, не совсем уж мастер, но сойдёт. Понятно, что моя скромная жизнь должна была измениться. До болезни одна, а дальше будет уже совсем другая. И я тоже постараюсь остаться в памяти людей, но совершенно другими делами, чем мои родственники и родители.
Я знал, конечно, в основном из рассказов тёти Арины, пытавшейся воспитать меня в достойном направлении, что князь Александр Борисович Куракин, считавшийся моим дедом, являлся очень богатым помещиком. И у него, помимо моего отца Павла, оказывается, осталось ещё очень много бастардов от самых разных женщин, и больше от его крепостных крестьянок. Хотя, дед был женат лишь на моей бабушке Агнессе, немецкой баронессе из далёкого Веймара Агнессе фон Либендорф, пусть и под самый конец жизни. Да, он многих из своих побочных детей постарался обеспечить и даже добился для некоторых из них и титулов баронов Вревских и Сердобиных. Вот много имущества любвеобильный помещик и вельможа как раз и раздарил им. А ещё больше перешло его младшему брату Алексею. Но отчего-то именно его законной жене и моей несчастной бабушке Агнессе, и единственному сыну Павлу в наследство почти ничего не досталось! Вроде, из-за некоторых странностей при заключении брака! Так, немного денег, украшений и личных вещей. Лишь то, что имелось при нём в Веймаре! И вообще ничего из имущества и имений в России!
Конечно, сильно жаль! Судя по портретам, сохранившимся у нас, и написанными немецкими художниками ещё в Веймаре, бабушка у меня была ослепительной красавицей. Вообще-то, и на самом деле история выглядела довольно странной и запутанной. Как будто князь Александр Куракин, лечившийся тогда в Веймаре, и уже имевший почтенный возраст за шесть десятков лет и сильно больной, вдруг непонятно отчего решил жениться на совсем юной восемнадцатилетней, но, главное, новоявленной фрайфрау или баронессе Агнессе. Она, вообще-то, и так происходила из немецкой дворянской семьи, хотя, тоже бедной. Но вот сильное подозрение на происхождение отца будто оказывало то, что молодая дворянка лишь чуть пораньше перед замужеством получила от веймарского Великого герцога Карла Августа титул баронессы. Ещё ей досталась во владение и небольшое имение, хотя, согласно титулу, уже и баронство, Либендорф недалеко от Веймара. И как-то тётя Арина нечаянно проговорилась, что, возможно, мой отец являлся даже побочным сыном Великого герцога! Кстати, имение Либендорф, вроде, до сих пор числилось за мной, но что там с ним, нам было неизвестно. Тётя Арина говорила, что пыталась обратиться к немецкому послу, но ответа так и не получила. А на другие разные ходатайства у нас пока денег просто не имелось. Скорее всего, требовались и высокие покровители. Ведь теперь веймарское герцогство входило в новообразованную Германскую империю. И мне было непонятно, имел ли я право на наследство бабушки. Тем более, как говорила тётя, отец вообще не интересовался насчёт него, особенно в молодости. А потом после женитьбы его уже семейные и другие заботы одолели.