–Всё в порядке? Вы не ушиблись? – вежливо произнёс мужчина.
–Я…нет,…а вы кто? – открыв рот от удивления, спросила я.
–Мне велено присматривать за вами, – спокойно пояснил незнакомец.
–За мной? – опешила я. – Кем велено?
–Михаил Викторович поставил меня следить за вашей безопасностью, – ответил мужчина.
Я закинула голову назад, закрыв глаза, и по залу стал разноситься мой истерический смех.
–То есть у меня теперь есть свой личный телохранитель? – с улыбкой спросила я.
–Как бы да, – буркнул мужчина.
–Он, что вообще свихнулся? – насмешливо проворчала я. – А поставить меня в известность об этом нововведении в повседневный уклад моей жизни ему не хватило интеллекта?
–Я не владею такой информацией, к сожалению, – уверенно пояснил он.
–Тогда передайте своему работодателю, что я не нуждаюсь, в такого рода, опеке, так как она нарушает мои конституционные права на неприкосновенность частной жизни. Вы с этого момента можете быть свободны, так как я добродушно дарю вам эмансипацию, – решительно заявила я.
–Боюсь, это невозможно, – тактично ответил мне мужчина. – Я подчиняюсь указаниям только Михаила Викторовича.
Я сердито посмотрела на мужчину, понимая, что в ближайшее время отвязаться от его компании мне вряд ли удастся, так как вести любые переговоры с Михаилом я вовсе не собираюсь. Даже поп поводу высказывания ему моего недовольства насчёт этого. С обратной стороны меня умиляет то, что он так заботится обо мне и переживает за мою безопасность. Но, в то же время мне не по душе, что благодаря этой надзирательской слежке за мной, он знает каждый мой шаг. Он как будто наблюдает за мной глазами этого мужчины.
–Ладно, тогда личная просьба – станьте невидимым! – отрезала я и зашагала прочь.
Нужно смириться с тем, что теперь Михаил будет знать обо мне почти всё. И также нужно сейчас позвонить Кате, которая наверняка уже с полным боекомплектом в багажнике мчится спасать мою жизнь.
–Алло, сестрёнка, ехать никуда не нужно, уже всё в порядке, – быстро проговорила я в трубку телефона.
–Слава Богу, а то я в пробке застряла. Ты знаешь этого человека? – поинтересовалась сестра.
–К сожалению уже знаю, – буркнула я.
–В смысле? Ты можешь внятно объяснить? Машина зарегистрирована на человека из частной охранной организации, которая работает на Романова.
–Точно. На него.
–Ну и что из этого? Ты объяснишь мне, наконец, каким боком к тебе Михаил Романов?
–Долго рассказывать. Давай не по телефону, спасибо за помощь, я заеду к тебе на неделе, и мы поговорим, хорошо? – скривилась я.
–Ох, что-то ты скрываешь от меня, Александра. Ладно, до встречи. Целую тебя, – вздохнула сестра.
–Целую, – попрощалась я.
Сев за руль своей машины и увидев того же чёрного Мерседеса, который снова рьяно двинулся за мной, я про себя улыбнулась. Все-таки этот мужчина послан мне для того, чтобы успешно решать мои проблемы, а не создавать их.
Все последующие недели я совестно просидела за учебниками, готовясь к предстоящей декабрьской сессии. В университете моя слава плохой девочки день за днём растворялась во времени, и я уже начала чувствовать среди своих однокурсников себя совершенно спокойно и уверенно. Каждый раз опечаленно смотрела на пустующую парту, за которой сидел Андрей. Как ему там, в незнакомом городе, в дали от близких и друзей? Его знакомые вряд ли согласятся дать мне хоть какую-то информацию о своем друге, а единственный человек, у которого я могу узнать хоть что-то о нём, недосягаем для меня. Вернее, я не хочу первой нарушать нашу долгую затянувшуюся на недели изоляцию друг от друга. Каждый раз, слыша мелодию входящего вызова на телефоне, меня долбит, словно током, и я достаю телефон в надежде, что это звонит Михаил. Но он почему-то играет со мной в молчанку уже долгое время. Конечно, благодаря моей охране, которая уже больше месяца следует за мной повсюду, он следит за моей жизнью. А я про него ничего не знаю, абсолютно ничего. Даша рассказывала, что он очень занят на работе, что даже в клубе давно не появлялся. Мне бы увидеть его хоть бы краешком глаза, просто узнать всё ли у него в порядке. Но моя гордость слишком велика, чтобы сделать первый шаг к нему и позвонить или написать, хотя рука одинокими вечерами тянется это сделать. Зловещие мысли о том, что он не хочет меня больше видеть, и я ему не нужна, часто стали посещать меня. И я бы поверила в это, если бы не одно но – чёрный Мерседес. Находясь в тягостном состоянии от того, что я с ним давно не виделась и в постоянном нервном ожидании встречи с ним, я не могла настроить себя на что-то другое. Когда закрываю глаза, в голове только воспоминания о его прикосновениях и поцелуях. Это зависимость сильнее наркотической. Она срывает мне крышу, поглощает полностью, и самое ужасное во всём этом, что никакой реабилитации это физическое и психологическое тяготение к его близости не подвергается. Просто хроническая нехватка Михаила.