- Степушка, - слышу женский голос в далеке. - Степка-постреленок, где ты?
- Степушка, тебя мама ищет, - говорю мягко и нежно, улыбаясь шире.
- Ага, ифет, - отвечает он мне. - Её тоже надо зафитить. А у тебя то есть зафитник?
- Есть и его тоже Степушка зовут, - произношу, поглаживая головушку мальчонки.
После очередной попытки семьи Гаврик надавить на меня Дима, Миша и Аня принимают решение на время заменить меня другим специалистом.
С этого дня я практически безвылазно нахожусь днем на ферме, а вечером вместе с Димой еду к ним домой, где провожу ночи и выходные.
Основную часть времени своего отдыха лежу в спальне, потому как состояние моего здоровья даже меня саму все меньше радует, а если сказать честнее, то больше огорчает и напрягает.
Уже в тысячный раз говорю себе и даю слово, что в ближайшее время схожу к врачу, но пока этот поход все оттягиваю.
Сегодня вечером, когда перед сном спускаюсь в кухню выпить воды, мне становится совсем плохо.
Поняв, что в туалет бежать сил у меня нет, начинаю прямо в мойку освобождать содержимое желудка.
В этот момент неожиданно в кухню заходит Димка. Увидев мое полуобморочное состояние, сын подхватывает меня под руки.
- Алена, иди в кухню, - закричит Дмитрий. - Мать, да ты совсем рехнулась, в содержимом твоего желудка кровь. У тебя желудочное кровотечение.
- Дима, Господи, что случилось, - как сквозь вату раздался голос невестки. - Стой там, Алёна. Звони в скорую. Скажи, что срочно нужна экстренная помощь, реанимация, пациентка с кровоточащей язвой желудка.
Пока приехала бригада скорой помощи, меня ещё не раз рвет кровью. Димка отправляет Алёну в спальню и велит не выходить.
Я все время умоляю сына никому ничего не сообщать, чтобы никого не пугать.
- Димочка, очень тебя прошу никого не беспокоить моим здоровьем. Завтра мне станет лучше, все только напрасно переполощаться. Да, ни в крем случае не звони родственникам Степана. И так все на нервах, что его до сих пор нет. Ой, не забудь завтра Пашку отвезти к Маришке в роддом. Только сначала узнай, вдруг она родила уже. Боже, сыночек, я же упустила из вида, Герда должна опороситься, вдруг случится завтра, то сообщи мне…
Не знаю на каком-то из наставлений сознание начинант покидать меня. В момент ускользающего света думаю и молюсь только о своем Степушке, что бы вернулся домой живым и здоровым. Да, уже бы просто живым.
Глава 29
Мчусь на всех парах, на пределе возможности гелика. На подъезде к ферме вижу положительные изменения. Забор новый, видеокамеры по периметру, ворота, модульный пост охраны.
Сигналю. Буквально через несколько секунд видеокамера поворачивается в сторону моего авто.
"Несмотря на совсем раннее утро, а вернее, рассвет, отреагировали быстро. Не спят. Надо было, конечно, время замерить. Ну, да ладно, тоже неплохо," - мысленно делаю отметку, ставлю плюс.
Охранник выходит из помещения. Подходит к моему автомобилю.
Отмечаю, что не заспанный. Это меня тоже радует. Задает штатные вопросы. Отвечаю.
- Мне нужно проехать к Любовь Петровне, - произношу настойчиво и твердо. - Она должна быть здесь.
- Въезд автотранспорта на территорию комплекса разрещен с 8-ми до 20-ти часов только по списку, утверждённому руководством. Номера вашего автомобиля в данном списке нет. Сейчас пять утра. Можете подъехать к восьми или подождать здесь на стоянке.
- Мне нужна Любовь Петровна? - повторяю, начиная сердиться. - Скажите, она здесь или её нет.
- Информация, касающаяся персонала комплекса, относится к разряду конфиденциальной. Если у вас есть номер телефона нужного Вам лица, то Вы можете перезвонить ему самостоятельно.
"Твою дивизию, выдрессировали на свою голову персонал, - мысленно чертыхаюсь. - А чего ты, Григорьевич, сердишься. Они же ведут себя правильно, в соответствии с инструкцией, которую ты сам лично и составил. И что тебя не устраивает? То, что тебя не знают и не пускают? Так там не написано, что Степану Григорьевичу Герману везде красный свет."
- Понятно. Дмитрия Анатольевича Гаврик, как я понимаю, тоже нет на месте?
- Информация, касающаяся персонала комплекса, относится к разряду конфиденциальной. Если у вас есть номер телефона нужного Вам лица, то Вы можете перезвонить ему самостоятельно. Начало рабочего дня с 8 утра. С этого часа охрана комплекса имеет право уточнить у руководства необходимость проезда вашего автомобиля на территорию хозяйства, - крайне терпеливо и вежливо отвечает мне охранник, что я тоже отмечаю.
- Вы - молодец, Иван Терентьевич Мальцев. Уверен, Вам за службу премия полагается. Обязательно доложу вашему руководству об этом, - да, надо мужику премию выписать, мысленно похвалив охранника, выезжаю с территории и рву что есть мочи в сторону Любушкиного посёлка.
Понимаю, что время для визита совсем раннее, но сил ждать и терпеть нет. Истосковался я по красавице моей за эти месяцы так, что щемит во всех стратегически важных мужских местах, но больше всего в сердце.
Главный орган моего организма теперь, к сожалению, будет щемить не только от любви. Однако, здесь уже ничего не поделать.
Слава Богу, военные хирурги, хоть успели жизнь мою спасти, проведя операцию на открытом сердце.
Извлеченный ими осколочек в виде сердца останется навсегда при мне, рядом с жетоном личного номера.
"Теперь точно все, Степан Григорьевич, на службе будет одназначно поставлен жирный "плюс". Медицинская комиссия тебя задробит, как пить дать. В принципе, о дальнейшей своей судьбе у тебя нет повода для переживаний. Свой долг Родине ты, Григорьевич, отдал честно. Если с ранними договорённостям пролетишь, то тебе есть, чем себя занять. И главное, у тебя есть твоя Любушка. Вот и живи ради нее, себя, родителей, детей, - думаю по дороге, размышляя о своем житье-бытье в части служебных перспектив и личной жизни. - Да, Степан Григорьевич, теперь самое важное для тебя Любаша и семья!"
На подъезде к посёлку думаю о звонке Дмитрию, чтобы ворота мне открыл, но в последний момент от идеи все же отказываюсь.
Подъехав к дому, некоторое время стою, пытаясь успокоить свое сердце.
Пока прихожу в себя, вижу, как ворота начинают тихо отъезжать в сторону.
Душа моя взлетает, ликуя, от предвкушения встречи с Любушкой.
Заезжаю во двор, заглушив двигатель, с колотящимся сердцем выскакиваю из салона, даже забыв Любашин букет на пассажирском сидении.
Быстрым шагом иду к двери, которую мне распахивает Дмитрий.
Нисколько не удивиляясь, обнимаю парня и похлопываю его по спине. Дима меня также приветствует.
- Дим, мама спит, да? Поднимусь к ней, ты не будешь против?
- Степан Григорьевич, мамы нет. Она…
- Любушка все же на ферме да? Ну, Мальцев - каброн старый, устрою ему выволочку, - от возбуждения выпаливаю, перебивая Диму и не позволяя парню говорить дальше. - Ладно, тогда помчался обратно, брать крепость штурмом…
- Григорьевич, да, подожди ты хоть секунду! - хватая меня за локоть и повышая голос, произносит Дмитрий. - Мамы нет на ферме…
- Не понял?! - говорю, снова перебивая Димку и оборачиваясь к нему. - В городе что-ли?
- Да, в городе, - крепче сжимая мой локоть, отвечает парень.
- Ну, все, понял и уже уехал, - произношу, пытаясь делать шаг вперёд.
- Деда, деда-да-а, - останавливает меня голос внука Пашки.
- Павлуха, здорово! - приветствую внука, который забирается на мои руки, как маленькая обезьянка. - Так теперь снова ничего не понял. Ты почему гостишь у Димы и Алёны? Кстати, Митя, а Алёна, ещё не в роддоме?
- Нет, она дома, ей до роддома месяц почти, а вот Маришку на прошлой неделе положили, давление высокое было, - поясняет Дмитрий, включая чайник и выставляя чашки на стол.
Сажусь с Павликом на руках за стол, ссаживаю мальца на отдельный стул.
- Мы Пашку к себе забрали, потому что Антон месяца назад улетел. Ну, Вы об этом явно и сами знаете, - завершив накрывать к чаю, говорит Дима. - Бабушка Сима Павла к себе звала, но он отказался наотрез…