Выбрать главу

Ну, конечно, поскольку мы с вами живем в двадцать первом веке, многократно воспетом членами нашего маленького творческого цеха, его вербальная скорость должна теперь измеряться в метрической системе, поэтому предположим, что сейчас он говорит со скоростью 1,6 километра в минуту, однако эффект ровно тот же: человек, стремящийся выложить тебе уйму потрясающе интересных мыслей на одном выдохе.

К числу этих мыслей, боюсь, относятся и некоторые из лучших его рассказов.

Нас, профессиональных писателей, сызмальства – со времен, когда мы только-только начинали писать, внимательно прочитывали «Ридерс Дайджест» и искали в учебниках советы о том, как удвоить объем рукописи, – так вот, нас сызмальства учили тому, что писатель никогда, ни при каких условиях не должен говорить о том, над чем работает, поскольку существует реальный риск того, что у него эту работу уведут. Филу это правило известно, наверное, с тех пор, когда я еще и понятия не имел, кто такой Джон Ю. Кемпбелл-мл. И ему на это правило плевать, или же он просто такой импульсивный рассказчик, что никак не может остановиться. Я помню, он говорил про рассказ под названием «Уинтроп был упрям» где-то около года, с 1956-го по 1957-й. К концу этого срока я настолько хорошо ознакомился с его содержанием, что порой мне казалось, будто я пишу его сам. Я уже поверил в то, что этот рассказ не будет дописан никогда, а останется устной историей, так что изрядно удивился, когда он все-таки появился в августовском номере «Галактики» за 1957 год (я помню эту дату очень хорошо, потому что в том же номере напечатан и мой рассказ) – правда, редактор, Гораций Голд, поменял название на «Время ждет Уинтропа». Кстати, вы найдете этот рассказ – Фила, не мой – в первом томе этого собрания, под первым и более удачным названием «Уинтроп был упрям».

«Уинтроп был упрям» – это исключение, подтверждающее правило. Фил почти заболтал этот рассказ, хотя все-таки удосужился его написать. Это ехидная, восхитительно ехидная история, почти столь же прекрасная, как те, которых вы не прочитаете, потому что записать их Фил так и не удосужился. Примерно так же вышло с другим произведением (которое вошло в этот том), «Обитатели стен», – он все говорил, говорил и говорил о том, что пишет роман, чего прежде не делал никогда, и никто из нас не надеялся дожить до его окончания, даже после того, как фрагмент его появился в 1963 году в «Галактике». К этому времени работа над ним длилась как минимум тысячу и одну ночь, а то и дольше; тем не менее прошло еще пять лет, прежде чем законченный роман вышел отдельной книгой в «Баллантайн Букс».

«Обитатели стен», если мне не изменяет память, единственный роман, который Филип Класс благополучно дописал до конца (его другое крупное произведение, «Лампа для Медузы», все-таки, думается мне, ближе к повести). Все остальные он выболтал на вечеринках. Некоторые растворились бесследно, и о них никто и никогда больше не слышал. Другим повезло быть написанными, но не Филом. Слышали когда-нибудь про «Чужака в чужой стране» Роберта Хайнлайна? А про «Свидание с Рамой» Артура Кларка? «Поле битвы – Земля» Рона Хаббарда? «Великого Гэтсби» Френсиса Скотта Фитцджеральда? Все это могло быть написано Уильямом Тенном. Но он болтал о них, и болтал, и болтал снова – вечеринку за вечеринкой (только «Гэтсби» назывался у него «Моей Лонг-Айлендской историей», а «Поле битвы – Земля» – «Моей космической оперой»), и идеи эти казались всем просто гениальными. И наконец, сообразив, что на самом-то деле он не очень-то и собирается все это писать, те, другие парни принимались за дело и делали эту работу за него. Это просто стыдобище, один из величайших скандалов в литературе двадцатого века.

Ну, на протяжении последних пятидесяти лет он, конечно, время от времени садился и писал что-то, и я полагаю, мы должны быть благодарны хотя бы за ту малую толику Полного собрания сочинений Уильяма Тенна, которую NESFA-Пресс смогло-таки опубликовать в этих двух тоненьких томах. Возрадуемся же этому факту, ибо, как я уже говорил или писал где-то раньше, он мастер умной, циничной, а иногда и мрачной, но в любом случае ироничной научной фантастики – я точно знаю, что говорил или писал это, потому что эту цитату тиснули на заднюю обложку этих книг, – и более того, он Великолепный Мастер умной, циничной, а порой и мрачной, но в любом случае ироничной научной фантастики. Я всегда буду восхищаться этими двумя книгами – и вы тоже будете. И все мы будем надеяться на то, что Фил, живя долго и счастливо, будет все-таки время от времени пописывать что-нибудь в счет третьего тома Полного собрания своих сочинений, который он нам всем задолжал.