И это уже не аффект. Долина Еннома находится слишком далеко от храма, чтобы попасть туда случайно. По пути можно и передумать, а можно и удовольствоваться любым растущим у дороги деревом. Нет, это совершенно намеренный поступок человека, который твердо знает, что делает и зачем. Конечно, его гонит раскаяние, и беспредельная ненависть к себе, и желание разделаться с собой по принципу «чем хуже, тем лучше». Но не только.
Из бегства в смерть и спасения себя от боли самоубийство превращается в законную казнь лжесвидетеля, логично продолжающую его желание исполнить Закон.
Попытка спасти Христа ценой своей жизни сорвалась. Но теперь можно хотя бы самостоятельно исполнить заповедь о себе.
В Торе четко прописано, что делать с телами тех, кто проклят, осужден и казнен.
Если в ком найдется преступление, достойное смерти, и он будет умерщвлен, и ты повесишь его на дереве… проклят пред Богом [всякий] повешенный [на дереве] (Втор. 21: 22–23).
Эту цитату в христианской традиции относят к распятию Христа — мол, это Его смерть была «проклятой», поскольку Он был повешен на дереве-кресте, Он за нас принял на Себя проклятие Закона. Христос искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою, ибо написано: проклят всяк, повешенный на дереве (Гал. 3: 13). Но это уже позднейшие толкования и переосмысления, а Второзаконие абсолютно прямолинейно. До знакомства с римлянами евреи не знали распятия как казни, и цитата изначально говорит совершенно о другом: преступника, виновного в преступлении, сначала следует убить, например закидав камнями. А затем труп повесить на дереве, как свидетельство того, что он убит за деяние, подлежащее проклятию.
У Иуды просто выбора нет. Ему приходится стать и преступником, и палачом. И проклятым, и карающим проклятого.
И это совершенно законно.
Его самоубийство — не грех
Это не богоборчество и не гордое или отчаянное отвержение милости Божьей, не бегство в петлю от Христа и даже не действие дьявола, как принято представлять его суицид в традиционных толкованиях.
«…что сам на себя надел петлю — это грех непростительный, это дело злого демона…» [88].
«Ему следовало прибегнуть к милосердному Христу, а он прибегает к смерти, чтобы скорее освободиться от печальной и отчаянной жизни…» [89].
Да, это типично христианский взгляд на произошедшее, основой которого является убеждение, что ни одно самоубийство грешника не может найти себе оправдания, а уж тем более — этого грешника.
Но с точки зрения современных Иуде заповедей и религиозно-этических взглядов он не совершает никакого порицаемого или греховного деяния.
Да, самоубийство для верующего иудея тоже было и остается под строгим запретом [90]. Считается, что заповедь против наложения на себя рук — одна из самых древних. «Кровь вашу с души вашей взыщу…» — говорит Господь в девятой главе Книги Бытия, и в иудаизме это всегда толковалось как однозначное табу на суицид.
Тем не менее «в раввинистической литературе есть примеры самоубийства как наказания самого себя за тяжкие проступки […] Законоучители Талмуда не осуждают подобное самоубийство» [91].
То есть, согласно иудейским представлениям, преступник имеет моральное и религиозное право на самосуд и казнь от собственной руки.
Христианская традиция впоследствии сменит взгляд на ровно противоположный, но у Иуды, сами понимаете, нет ни одного шанса об этом узнать.
И он поступает в рамках ведомого ему Закона Божьего. Удержавшись от самоубийства из отчаяния и боли, Искариот казнит себя как преступника и тем исполняет Закон в доступной ему полноте. Да, это совпадает с его собственным невыносимым желанием умереть, но такое совпадение неосуждаемо. В этом ему повезло.
Закон объясняет, почему Иуда кончает с собой, не дожидаясь казни Христа. Казалось бы, если уж нашел в себе силы не убить себя сразу, то разумнее было бы подождать, чем дело кончится, а потом решать, что делать с собой, и если Иисус останется жив — тоже можно жить… В конце концов, осуждение синедриона — это еще не все, Пилат вполне мог отменить смертную казнь. И отменил бы непременно, учитывая их взаимную нелюбовь с Каиафой, если бы ему самому не пригрозили статьей за госизмену.
Это, кстати, довод против любых изводов версии «продал за деньги, ожидая, что Он явит Себя Мессией и/или освободится с помощью чуда». Уж в таком случае точно следовало ждать до конца, до самой последней минуты, до казни и даже до самой смерти. Мало ли, в какой момент Он решил бы явить Себя. Можно было бы ждать и надеяться. Уж если у тебя выбор между самоубийством и крохами надежды — цепляйся ты за эти крохи, что ж ты сразу в петлю?! Может, все еще кончится хорошо, и уже нынче вечером Его провозгласят Царем Израиля?