«Почему Господь не взял всех, а только троих учеников на Фавор? Потому, что Иуда не был достоин видеть Божественную славу Учителя, Которого он собирался предать, но Господь не хотел оставить его под горой, чтобы тот не мог этим оправдать своего предательства» [11].
Это что же получается: восемь человек лишены лицезрения Нетварного Света и вместо того сторожат и развлекают Искариота, чтобы тот не заскучал и не «оправдал этим свое предательство»? А отчего бы Христу попросту не выгнать его за такие замыслы?
Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей (Пс. 1: 1) — гласит первая же строка первого псалма. Так для какой нужды Спасителю призывать развратителя и грешника в компанию верных? Чем преодолевать последствия такого общения с нечестивым, не проще ли было его не брать?
Я уж не говорю о том, как такое представление характеризует самого Иуду. Провести три года бок о бок с Учителем и не создать с Ним никакой душевной связи, а ограничиться лишь меркантильным расчетом — для этого нужно быть или эмоционально тупым, как пивная пробка, или социопатом в медицинском смысле этого слова [12]: человеком с крайне ограниченными способностями формировать привязанность. Это, конечно, не лечится, но это и не судится.
Бесспорно, традиционная версия: «Продал Христа за тридцать сребреников, вот вступило в голову, пошел и продал», как нельзя лучше укладывается в этот образ. Очень характерный для социопата подход: вчера Учитель, а сегодня — товар для торга, который можно выгодно сбагрить. Однако надо все-таки отдавать себе отчет, что этот образ за гранью психической нормы, это уже болезнь. Если все дело было в душевном недуге, ничто не мешало Спасителю попросту исцелить Своего ученика и не допустить трагедии.
Боюсь, дело обстояло несколько сложнее.
Если смотреть шире, если читать не только евангельский, но и ветхозаветный текст, то стандартный шаблон рушится с треском. Ничего не могу сказать по поводу внешности Искариота, хотя почему-то сдается мне, внешность там была самая типичная для уроженца юга. Но когда мы откроем ветхозаветные пророчества о Христе и Его предателе, то прочитаем там совсем о других отношениях, в которых нет ничего от социопатии и ничего от расчета. На эти пророчества ссылается Сам Христос, поэтому и мы можем довериться им.
…ибо не враг поносит меня, — это я перенес бы; не ненавистник мой величается надо мною, — от него я укрылся бы; но ты, который был для меня то же, что я, друг мой и близкий мой, с которым мы разделяли искренние беседы и ходили вместе в дом Божий (Пс. 54: 13–15).
Даже человек мирный со мною, на которого я полагался, который ел хлеб мой, поднял на меня пяту (Пс. 40: 10).
«Друг мой, близкий мой, то же, что и я, наперсник мой в сокровенных тайнах и попутчик в дом Божий, человек, на которого я полагался…» Короче говоря, человек предельно близкий душевно и духовно.
И это — лжец? Лицемер? Беспринципный карьерист? Социопат, помешанный на деньгах?
Христос доверял вору?
А какие еще оксюмороны вы знаете?
В том-то и беда, что Иуда не просто апостол и ученик. Он Ему близкий и родной друг. И это делает всю историю предательства куда трагичнее, куда тяжелее, чем если бы Иуда вправду был привычной нам карикатурой. От такого — чего еще ждать?
А вот от близкого, искреннего друга, которому вверяешь всего себя, перенести такой удар намного тяжелее. Недаром в словах 54-го псалма звучит живое, искреннее человеческое горе: «Ну ты, как ты-то мог так поступить со мной?!»
Из Ветхого Завета о Мессии мы знаем:
— Дева забеременеет и родит Сына,
— Его предаст друг,
— Он будет убит.
И про предательство, и про судьбу предателя Ветхий Завет повторяет столько раз и так разнообразно (псалмы 40, 54, 68, 108), что становится очевидно: это предельно важно! Это не проходной мотив и не случайность. Очень важно, что воплотившегося Бога передаст в смерть один из Его близких. Как Дева, принимая волю Божью, родит Сына в жизнь, так один из близких Господа, приняв волю сатаны, своими руками предаст Его в смерть, какой бы странной и дерзкой ни казалась эта параллель между Иудой и Богородицей.
Невозможность, невыносимость предательства Иуды в том и заключается, что это творит близкий для Христа, доверенный друг, на которого Он полагался все эти годы, родной, любимый человек. Сатана соблазняет на грех не чужака, а своего, потому что вешать предательство на чужого бессмысленно — в том и суть, что отречься от Христа и отдать Его на смерть должен свой. Тот, от кого Христос не закрывается, которому доверяет, как Себе. И сатане совратить такого куда слаще.