– Руку-то не разбил об его зубищи? – заботливо спросил он, видя, как Петька потирает тыльную сторону ладони.
– Нет, ушиб просто. Давай выпьем, что ли? – неожиданно для себя предложил Пётр.
– Почему бы и не выпить? Это мы запросто!
Они спросили полбутылки водки и печёных яиц на закуску. Чокнулись, выпили.
– Ты что смурной-то какой? – спросил Стёпка. – На месте был?
– Был.
– Что видел? Есть что взять?
– Есть. Хозяева скоро на дачу уезжают.
– Так нам и карты в руки! – обрадовался Степан и разлил водку по стаканам. – Выпьем за удачу?
– Ты же знаешь, вперёд не пью: плохая примета.
– Да ладно! Ты ж Везунчик с Хитровки! К тебе удача так и плывёт!
Степан чокнулся своим стаканом и одним махом сглотнул водку; Петька задумчиво последовал его примеру.
– Работать будем с Дёмкой Рябым и Федотом Лохматкиным?
– Стёпа… – сказал Пётр и замолчал
– Ну?! – терпением Стёпа не отличался.
– Стёпа, там такая красавица…
– Всё понятно! – с облегчением вздохнул Степан. – Я уж думал, случилось чего! Девка! Как всегда! Наплюй!
– Она не девка, а барышня…
– Все они одинаковые, – отмахнулся Степан. – Вон Манька, с которой ты гулял, чем не барышня? Манька! Поди сюда!
Лохматая и пьяненькая девица подошла, пошатываясь.
– Мань, водки хочешь? – спросил Степан.
Девица кивнула головой и устроилась рядом с Петром, потеснив его на лавке.
– Держи!
– Спасибо тебе, Петюня! – томно закатив глаза, один из которых был украшен лиловым синяком, хрипло сказала она. – Спаситель мой!
Она попыталась обнять его, но Петька слегка отстранился, без брезгливости, вежливо, но дотронуться до себя не дал.
– Перестала бы ты пить, Маня,– мягко сказал он. – Ты ведь красивая, хорошая…
– Красивая, хорошая блядь! – твёрдо сказала девица. – Я пью и буду пить! Так легче!
Она резким движением руки опрокинула стакан в рот и, задохнувшись, прижала ладонь к губам.
– Вот если бы, – прошептала она, – если бы, Петюнечка, ты на мне женился бы, клянусь, сей же час бросила бы водку! На всю жизнь! Женишься на мне? – заглянула Манька ему в лицо. – Женишься?
Пётр молчал.
– Не женишься! – грустно сказала она. – И никто не женится… Кому нужна проститутка…
По её щекам потекли пьяные слёзы. Но качество их не меняло сути дела: Манька говорила правду: что пьяная, что трезвая, она никому не была нужна как жена…
– Мань, не плачь! – сердобольный Стёпка налил ей ещё водочки и заставил выпить. – Пойдём, я тебя в кроватку уложу, ты поспишь, а завтра, глядишь, всё и устроится!
– Что устроится-то, Стёпа? – горестно сказала она. – Жизнь моя бесполезная, горемычная…
Так, причитая, она поднялась на второй этаж в сопровождении Степана – там у неё была комнатка, где она и жила, и принимала клиентов.
Судьбе Маньки никто бы не позавидовал, даже распоследняя бездомная собака, – она была внебрачной дочерью хозяина «Кулаковки», который бесплатно сдавал ей каморку, но зато брал процент с выручки. Он прекрасно знал, что вечно пьяная и растрёпанная Манька – его дитя, но это его нимало не трогало, и он со спокойной душой предлагал её клиентам.
– Зачем живу я, Стёпа? – горько вопрошала она. – Живёшь, живёшь, а потом сдохнешь, как собака, и памяти о тебе не будет…
– Мань, а ты не думай об этом, зачем? Живи, как птицы небесные живут, – день прошёл – и ладно.
– То-то и оно, что день прошёл, а ведь у меня именины сегодня, – криво улыбнулась она.
– Именины?! Так ты именинница у нас?! – немного наигранно удивился Стёпка. – И сколь же тебе стукнуло?
– Семнадцать…
– У-у, какая ты махонькая… – присвистнул он. – А знаешь что…
– Что?
– Ты сейчас ложись, поспи маненько, а потом я подымусь и поздравлю тебя… как следует…
– Как ты там меня поздравишь! – махнула рукой Манька и завалилась на неубранную кровать. – Иди уж, поздравляльщик….
Она повернулась на бок, подложила под щёку ладонь, закрыла глаза и уснула. Степан погладил её оголившуюся ногу, накинул сверху пёстрое лоскутное одеяло и спустился вниз.
– Спит, – ответил на немой вопрос Петра.– У неё день ангела сегодня. Семнадцать исполнилось.
– Разве и у таких бывает ангел? – тихо сказал Петька.
– Ангел, он у всех есть, у каждого крещёного человека. Давай поздравим девку? – предложил Степан.
– Можно.
– Цацку подарим какую-нить, шампанского купим, – стал развивать мысль Стёпка.