– Петя! – шепнули онемевшие губы.
Он кивнул и сел рядом.
– Ты всё такая же, Лиза! – это были первые слова, которые он произнёс.
– И ты… ты почти не изменился!
Он был всё так же строен, так же синее море плескалось в глазах, но кроме усов появилась ещё и бородка, а виски чуть тронула седина.
– Сколько же мы с тобой не виделись, Лиза?
– Десять лет, Петя, целых десять лет!
Пётр потянул за тоненькую золотую цепочку.
– Видишь? Он всегда со мной.
Лиза, улыбнувшись, вынула из сумочки маленький мешочек:
– Я всем говорю, что это святая земля!
Пётр бережно взял её маленькую руку и несколько раз поцеловал розовую ладонь.
– Ты ждала меня? – поднял на неё взгляд.
– Ждала.
– Я пришёл за тобой. Сейчас я могу позволить себе пригласить тебя в мою жизнь. Я достаточно обеспечен, Лиза, живу в основном за границей, у меня хороший дом… Я собирался не сегодня-завтра нанести тебе визит, но ты сама пришла ко мне, – голос его был мягким, как кошачьи лапки, глаза могли уговорить любого.
– Почему ты не пришёл раньше?
– Я не мог, был связан по рукам и ногам обязательствами, а теперь освободился.
После очередного ограбления, закончившегося провалом (Саня был убит, сам Пётр серьёзно ранен), Петька решил, что пора завязывать и с разбоем, и с политикой. Ему удалось исчезнуть с места преступления, сымитировав собственную гибель, и бежать в Швейцарию, где в банке у него лежало достаточно денег, скопленных за предыдущие годы. Какое-то время он жил там, потом решил, что находится в безопасности, и приехал на родину. За Лизой. Ничего из этого Пётр Лизе сказать не мог, а она смотрела на него и не верила – он видел это по глазам.
– Лиза, я свободен теперь и могу жить, как захочу! Я не имел права подвергать тебя опасности, поэтому не появлялся раньше!
– Допустим. Но ты мог хотя бы написать! Десять лет, Петя! Десять лет – и ни одной строчки, ни одной весточки, жив ли ты или мёртв!
– Я жив, Лизанька, и пришёл за тобой! Поехали прямо сейчас, из театра! Тебе ничего не нужно брать с собой, я всё куплю! – глаза его просили, умоляли, требовали.
– Петя, я не могу, – она качнула головой. – Как же мой сын?
– Наш сын, Лиза! Мы возьмём его с собой, он получит превосходное образование, устроится на хорошее место… Он так похож на меня! – неожиданно закончил Пётр.
– А как же мой муж? – Лиза вскинула на собеседника потемневшие глаза. – Он тяжело болен, я не могу оставить его! Когда он был здоров, он любил меня и заботился обо мне и о нашем сыне, а сейчас я забочусь о нём – это мой долг как жены! Мы поклялись перед алтарём быть вместе и в печали, и в радости! Оставить его сейчас – это было бы низко!
Она разгорячилась, глаза метали искры – как Лиза была хороша сейчас!
– Как тебе идёт гнев! – Пётр крепче сжал её руку. – Ты очень хорошая, Лиза, намного лучше меня… Ты поступаешь именно так, как велит тебе долг и совесть… Но могу я тебя попросить…
– О чём?
– Подари мне одну ночь – и я уеду, пропаду, сгину и больше никогда не потревожу тебя!
Лиза покачала головой:
– Я должна идти. Муж не заснёт, пока я не почитаю ему газету на ночь. Как-то раз я уехала к подруге на неделю, так сиделка сказала, что он всю неделю не спал. Я не могу видеть, как он страдает, и не хочу быть причиной ещё горших страданий!
– Тогда давай встретимся днём!
– Нет, Петя, не встретимся. Угар страсти прошёл, остался лишь пепел воспоминаний. Хороших воспоминаний! – она взяла лицо Петра в ладони и всмотрелась в его глаза. – Но всё закончилось, Петя! Давно…
– Ничего не закончилось, Лиза, нет! – он вновь горячо расцеловал её руки. – Теперь я буду ждать, сколько понадобится, ждать, что ты позовёшь меня! Только вот что я хочу сказать тебе…
– Что, Петя?
– Грядут плохие времена, поверь мне; лучше бы вам всей семьёй уехать за границу.
Они так были заняты разговором, что не замечали гневных взоров, которые бросал на них из соседней ложи Николаша. После спектакля он вихрем ворвался в ложу:
– Мама! Кто это?! С кем ты целуешься?!
– Николай, познакомься, пожалуйста. Это Пётр Фёдорович, мой старый знакомый. Я познакомилась с ним прежде, чем узнала твоего отца. Мы не виделись десять лет, и нам есть о чём поговорить.
Пётр протянул руку:
– Не сердитесь, молодой человек. Мир?
Подросток помедлил секунду, потом пожал протянутую ладонь:
– Мир.
– А ладошка-то не из слабеньких, – одобрительно улыбнулся Пётр. – Вы спортсмен?