Некоторое время спустя Уилла стала одолевать странная рассеянность. Всего на секунду перестав обращать внимание на парней, он заглянул Дэнни за плечо и посмотрел на дверь. Когда он впервые взглянул на часы, была четверть восьмого. Семь минут спустя он опять с ними сверился.
Когда Уилл в третий раз сверился с часами, Ник с Эриком по уши погрузились в бурные дебаты на предмет тренерского состава «Патриотов Новой Англии», а Дэнни взял Уилла за руку и отвел в сторонку.
— Послушай, приятель, — сказал он, участливо сдвинув брови. — Что с тобой такое? Ну да, Кейтлин здесь нет. Но мне казалось, ты так и так не хочешь ее видеть.
Сперва Уилл вообще ничего не понял. Затем сложил все воедино. Итак, Дэнни заметил, как он посматривает на дверь.
— Нет. То есть, да. Я хочу ее видеть. Вернее, мне глубоко плевать, увижу я ее или нет. Я так прикидываю, она будет там завтра вечером, если не раньше. Ведь почти все там будут, верно? Но я вовсе не ее высматриваю. Майка. Я получил от него сообщение по электронной почте. Он написал, что будет здесь. Я его уже года три не видел и надеялся, что он…
— Майка? — спросил Дэнни, еще пуще хмурясь. Он прищурил один глаз — всякий раз, как он делал, когда пытался что-то сварить у себя в котелке. — Какого Майка?
Уилл принялся над ним насмехаться.
— Да Майка. Майка. Самого обычного. Что значит «какого Майка?». Майка Лейбо, блин. Он написал мне, что приедет…
Увидев выражение на лице Дэнни, Уилл резко осекся. Затем немного поморгал, словно это могло избавить его от зрелища того сурового неодобрения, которое было буквально вырезано на лице Дэнни Пламера.
— Послушай, Уилл. Я знаю, что прошло уже много времени, и ты мог подумать… — Дэнни покачал головой. — Но это все равно ни хрена не смешно. Честное слово. Просто ни хрена.
Уилл растерянно наклонил голову.
— Что не смешно? О чем ты толкуешь? Мне что, нельзя хотеть его увидеть? Или мне нельзя чувствовать себя обосранным из-за того, что он написал, что приедет, и не…
Дэнни внезапно скривился и отвернул голову в сторону, словно Уилл только что выпустил газы и тем самым его оскорбил. Уилл был так ошарашен, что мигом умолк. Лучший друг только что с явным отвращением от него отвернулся. Дэнни был большим шутником, но теперь в его манерах не было ничего похожего на проказливость.
— В чем дело? — настойчиво спросил Уилл.
Внезапно Дэнни снова на него посмотрел. Да так, что своим гневным взором буквально пригвоздил Уилла к полу.
— Майка, значит, ждешь? Майка, блин, Лейбо?
Уилл широко развел руками.
— Ну да. А что?
Бросив быстрый взгляд на столик, где Эрик уже присоединился к своей жене и остальным женщинам, Дэнни сделал глубокий вдох, после чего шумно выдохнул. Глядя на Уилла в ответ, он стал заметно спокойнее. Однако отвращение в его глазах сменилось чем-то вроде разочарования.
— Очень может быть, приятель, ты уже все это проехал. А мне про его похороны до сих пор снятся кошмары. Для меня это никогда не станет смешно.
Уилл почувствовал, как все его тело начинает цепенеть. Его рот сам собой раскрылся.
— Похороны? О чем ты… нет, на хрен. Так ты говоришь, что Майк умер? Проклятье, когда же это…
Дэнни поднял руку, призывая его замолчать.
— Стоп. — Он гневно сузил глаза. — Когда кончишь прикидываться таким раздолбаем, вспомнишь, где наш столик.
В ошалелом молчании Уилл наблюдал за тем, как его лучший друг поворачивается и уходит прочь.
«А мне про его похороны до сих пор снятся кошмары». Так сказал Дэнни. Но Майк не мог быть мертв. Уилл всего неделю тому назад получил от него сообщение по электронной почте.
И все же теперь, когда Уилл об этом задумался, испробовал это понятие своим разумом, в голове у него вдруг обнаружился легкий шепоток воспоминания, что-то про автокатастрофу, виновник которой скрылся с места происшествия.
И еще про похороны.
Глава третья
Выше, на эстраде, Стейси рычала в микрофон и лукаво улыбалась, исполняя песню Шерил Кроу «Став Маккуин». Добрая дюжина людей, бросив свои места в укромных уголках, собралась потолкаться и потискаться перед эстрадой. Нескольких из танцующих Уилл в упор не узнавал, да и все остальные представали ему лишь постаревшими версиями знакомых лиц. Народ, что стоял позади, тоже начал приплясывать, так что Уилл оказался заперт в ловушку, окруженный с обеих сторон смеющимися, крутящимися в танце людьми.
Неистово-благотворная энергия исходила от этих людей точно так же, как пот и алкоголь из пор у них на коже, однако Уилла она никак не затрагивала. Вечернее празднество буквально бурлило вокруг него, но он больше не ощущал себя его частью. Яркие платья женщин внезапно стали казаться Уиллу вульгарными, а их смех — непристойным. Внутри у него словно бы образовалась некая пустота.