Еще с полудня:
— Ганна, приду…
— Там видно будет!
— Ганна!
— Ишь… Молоко не обсохло. Парубки…
— Ганна!
— Собак напущу!
— Убери Лапка…
— Куда?
— В клуню! К себе!
— А ты тихо… Батько в сенях.
— Ладно…. . . . . . . . .
Тихо-тихо… Только где-то далеко на выгоне:
Черня-а-вую да беля-а-вую…
Плетень. Да какой там плетень?! Нету плетня… Нет и стены, и решеток бы не было.
Вербы… Стежка… Вишняк…
Мимо крыльца кошкою: "Батько в сенях"…
Стук-стук… Стук-стук…
— Ганна!
— Грррр!
— Лапко! Лапунь! Лапуся! На-на-на! Тш…
— Ганна!
— Грррр! Гав!!
— Лапунечка! Тшш… тшш…
— Гав! Гав! Гав! Гррр! Гав! Гав! Гав!
Скрип…
— Какой там чертов сын?.. А?..
Батько… У батька чистик…
Молнией по стежке…
Гоп! И на ограде…
Фью-ю-ю!
— Ой!
Чистик вонзается прямо в поясницу…
Кувырк…
— Будешь ходить?!. . . . . . . . .
Клубы, беседы, кружки, собрания…
Тут поясница не заболит.
1922
Перевод А. и З. Островских.
Борись!
Самогон надо вывести.
(Из газет.)
Он самый обыкновенный человек.
У него шесть десятин земли, две кобылицы, один жеребенок, девять кур с петухом, подсвинок, шестеро детей (две дочки на выданье, два сына-подростка, а другие еще малы — в школу ходят), жена, женина мать и корова…
Одним словом, он хозяин…
Продналог сдал, подворно-денежный сдал… на посев осталось…
Пудов двадцать, пожалуй, еще и лишнего. Далее: у него ведь шестеро детей! Стало быть, шестеро кумовьев, шесть кумушек, две невестки, шестеро сватов, четыре золовки, три свояка, четыре брата, тридцать три племянника и племянницы, двадцать семь соседей (в одной стороне живут, ей-богу!), пятнадцать просто очень хороших людей; у того, гляди, гвоздочек, у того ремень на чересседельник, у того еще что-нибудь…
У него "храм", новый год, богоявление, сорок святых, мясоед, масленица, заговенье, великий пост, Евдокии, разговенье, светлое воскресение, вознесение, троицын день, Параскевы, Прокопия, Петра, Полупетра, Ильи, спаса, первая пречистая, вторая пречистая, Семена, воздвижения, покрова, Андрея, Кузьмы, Демьяна, Михаила, Филиппа, филипповка, рождество, канун Нового года.
Это ведь обязательно: хоть тресни, а выпей.
Слушайте дальше.
Родины, крестины, вводины [1], обручение, свадьба, похороны, девятый день, сороковый день, годовщина…
Как, по-вашему, все это не обязывает?!
А корова отелится, а кобыла жеребенка приведет, а свинья опоросится?..
Опять-таки кабана закололи?
Надо или не надо?
А поездка на базар или на ярмарку?
Сапоги надо?
Надо!..
А обмыть их надо?
Нет?!
Бросьте, пожалуйста, шутки…
Черта лысого они вам тогда носиться будут!..
А покупать сапоги, да так, чтобы через месяц головки пришивать?..
Да ведь на это какие "лимоны" нужны — на головки!..
А колеса нужны?
А макотра нужна?
А спички нужны?
И это чтобы без магарыча?!. . . . . . . . .
Безнадежное дело!
1923
Перевод С. Радугина.
Гинекология
Медицинского персонала на селе немного…
Вот и тут… Село немалое, окруженное со всех сторон хуторами, а больница за восемь верст.
Между тем, благодарение милосердному, санитарная неграмотность среди населения понемногу ликвидируется…
Немало тут "специалистов" по всяким болезням, начиная от сглаза и кончая бешенством, но ни в одной области не просветился так люд православный, как в области гинекологии, крайне необходимой на селе, очень деликатной науки… Мы не ошибемся, если скажем, что чуть ли не каждая особа женского пола, хоть немного, а знает-таки, что делать, когда над хатой кружит аист, чтобы принести счастливцу мальчика или девочку…
А немало есть и хороших специалистов-гинекологов, которые имеют большую практику, яйца зарабатывают целыми копами, а полотно — целыми штуками и разрешают вопросы гинекологии значительно скорее и смелее, чем какой-нибудь харьковский профессор…
Р-р-раз, и готово.
Клиник, операционных комнат еще нет: операции делаются в хате, в амбаре или в овине. Оперируют в большинстве случаев женщины, но есть и мужчины-гинекологи…
Есть даже, как мне рассказывали, простой дьяк, который сделает вам операцию — что орех раскусит.
Мне хочется познакомить горожан с опытом села в этом деле… Ибо часто приходится видеть, как прекрасная женщина, сидя за конторским столом или за "Ундервудом" или просто идя по улице, задумывается, глаза ее затуманиваются, и на прекрасное лицо ложатся тени… Как знать, может быть, ей просто замуж хочется, но частенько настроение это от того, о чем вы догадываетесь…