Никто не отрицает, что медицина, работающая «внизу по течению», необходима. Когда я больна, я хочу, чтобы меня лечил кто-то чуткий и компетентный. Но нужны не только врачи для экстренной помощи. Должно быть и место профилактике.
9
Избранная стезя. Джон Телнер
Некоторые из самых серьезных заболеваний, влияющих на общее состояние человека, не поддаются лечению. С ними не может справиться ни твердая рука хирурга, ни новейшее чудо-лекарство из исследовательской лаборатории. Когда разум предает нас, найти способ справиться с повседневными жизненными задачами зачастую бывает очень трудно.
Джон Телнер из Оттавы – клинический психолог. Будучи одним из первопроходцев в лечении психических заболеваний, он помогал пациентам на протяжении нескольких десятилетий. Вот два случая, которые иллюстрируют, насколько важную роль играет взаимопонимание между терапевтом и пациентом.
Фото Бетти Телнер
Я начал карьеру в Монреале, где писал докторскую диссертацию по физиологической психологии. (Сейчас она называется нейробиологией.) Это наука о мозге и поведении, и я работал исключительно с лабораторными крысами. Затем я переехал в Оттаву, чтобы посотрудничать с двумя профессорами кафедры фармакологии медицинского факультета Оттавского университета. Я начал знакомиться с клинической деятельностью, проходя клиническую подготовку и разрабатывая модели депрессии у животных.
Я планировал вернуться в Монреаль, когда закончится моя стипендия постдока. Но одним пятничным вечером мне позвонил доктор Ивон Лапьер, психиатр и психофармаколог, один из моих наставников в Оттаве. Он сказал:
– Джон, тебе пора перебираться в больницу.
Чуть позже позвонила моя жена Бетти. Я объяснил, что доктор Лапьер предложил мне приступить к работе в больнице.
Она спросила:
– И что ты там будешь делать?
– Ну, осматривать пациентов.
– Но ты ничего не знаешь о пациентах, – заметила она. – Зачем ты им понадобился?
Так или иначе, в больнице я начал специализироваться на клинической терапии депрессии. Наверное, я был тогда всего вторым человеком в Оттаве, применявшим новый метод – когнитивно-поведенческую терапию (КПТ), которая сейчас, конечно, широко распространена. КПТ изобрел психиатр Аарон Бек, работавший в Пенсильванском университете. Он начинал как психоаналитик и постепенно осознал, что у депрессивных пациентов проблемы не только с настроением. У них проблемы и с мышлением. Его идея заключалась в том, что у людей с таким расстройством, как депрессия, действительно имеется в некотором смысле расстройство мышления (в дополнение к другим факторам). Не особенности мышления вызывают депрессию у таких больных. Но, когда они впадают в депрессию, их мыслительные процессы меняются, становясь крайне иррациональными. С помощью КПТ мы предлагаем пациентам инструмент для изменения мышления во время депрессии.
Кроме того, в этой методике есть и поведенческий компонент. Большинство людей, страдающих депрессией, просто хотят лежать в постели и ничего не делать. Но мы полагали, что, если удастся заставить их ходить в спортзал каждый день или заниматься приятными делами, возможно, и настроение улучшится. Мы объясняли пациентами, что не так с мышлением, когда их одолевает депрессия, и предлагали им техники, позволявшие изменить это. КПТ обычно не направлена против причин. Она призвана бороться с симптомами. Мы сосредоточиваемся главным образом на настоящем и будущем, а не на прошлом.
Начинал я совершеннейшим молокососом. Несмотря на это, мне сказали:
– Вы будете проводить групповую терапию для пациентов с депрессией.
Я ответил:
– О боже.
Впрочем, пометавшись и немного подучившись, я согласился. В одной из моих первых групп была девушка двадцати одного года, страдавшая шизоаффективным расстройством (сочетание шизофрении и расстройства настроения, в данном случае депрессии). У большинства людей с шизофренией начинаются галлюцинации и бред. У нее были тактильные галлюцинации: она ощущала то, чего нет на самом деле, например, что ей на спину положили руку. Еще у нее были пугающие галлюцинации, например кровь, капающая из ее головы. Такие видения повергали ее в ужас, и я опасался за нее. Это действительно было страшно. Она принимала лекарства, но они не слишком помогали. Девушка была очень умна. Она уже получила степень бакалавра и хотела продолжить учебу, чтобы стать магистром, но оказалась слишком серьезно больна для этого.