Критиканы стали, естественно, поговаривать, что из всего этого выйдет лишь очередная «потемкинская деревня», что «никакая техническая модернизация невозможна без модернизации политической» и нести всякую другую околесицу. Но это злобное тявканье, наверняка проплаченное из-за бугра, не могло помешать Дмитрию Анатольевичу с надеждой смотреть в светлое инновационное будущее, а Владимиру Владимировичу крепко сжимать руль велосипеда, чтобы тандем двигался прежним курсом в нужную сторону — плавно, ровно и, главное, стабильно…
Прошел две тысячи восьмой год, прошел и две тысячи девятый. «Нулевые» заканчивались. Народ слушал об успехах стабилизации, гарант Конституции мечтал о модернизации, а лидер нации давал рекомендации. Он мягко и вежливо рекомендовал неопытному пока гаранту, как тому следует нажимать на педали, чтобы случайно не зарулить куда не надо.
И всё же Дмитрия Анатольевича иногда заносило. Он даже рискнул как-то заявить, что « политическая система будет обновляться и совершенствоваться в ходе свободного соревнования открытых политических объединений». Но это было сказано, конечно, под влиянием эмоций, поскольку суверенная демократия такого просто не допускала. Он, правда, заикнулся однажды и о самой суверенной демократии, сказав, что нам якобы нужна « демократия без прилагательных». Я думаю, что такое неосторожное высказывание объяснялось, скорее всего, большим увлечением интернетом и погружением в компьютерный мир.
Владимир Владимирович, напротив, всегда ощущал твердую почву под ногами, трезво смотрел на жизнь и время от времени делился с гражданами страны своими мыслями о том, как правильно жить. Он делал это и раньше, будучи президентом, при встречах с народом или общаясь с ним по «ящику». Не изменил он этой привычке и пересев на заднее сиденье тандема.
Еще в 2002 году, при одной такой виртуальной встрече, узнав от девочки Наташи из города Биробиджана, что у них в городе ставят искусственную елку, он явно расстроился. « Наташа, — произнес он, услышав о таком безобразии, — я, честно говоря, не знаю, почему так произошло». И тут же связался с нерадивым губернатором, обидевшим девочку. Вскоре на главной площади города Биробиджана стояли уже две елки — искусственная и живая, срочно доставленная на вертолете из тайги.
В 2008 году он снова провел такую встречу, которая теперь называлась «Прямая линия с Владимиром Путиным». На сей раз ему пожаловалась девочка Даша из села Тугнуй в Бурятии. « Здравствуйте, дядя Володя, — сказала она. — Скоро Новый год. Мы живем на бабушкину пенсию, работы в деревне нет. Мы с сестрой мечтаем иметь новые платья. Я хочу у вас попросить платье, как у Золушки». Премьер тут же пригласил девочку вместе с сестрой и бабушкой в Москву, лично встретил их в своей резиденции, подарив Даше чудесное кремовое платье, а ее сестре — голубое. Что подарил бабушке, я не знаю.
В 2009-м он позаботился еще об одной бабушке, которая никак не могла получить жилье из-за нерадивости плохих чиновников компании «Российские железные дороги». Владимир Владимирович повелел Главному начальнику железных дорог немедля исправиться. Бабушку тут же переселили в хороший дом, удвоив к тому же пенсию.
А спустя два года он услышал от доктора Хренова из Иванова, где премьер был недавно с визитом, ужасную новость. « Многое оборудование в нашу больницу, — поведал ему доктор, — было привезено временно, а по вашему отъезду демонтировано. Большинство больных разогнали, а в некоторые палаты переодетых сотрудников учреждения положили». Владимир Владимирович сильно разгневался и отправил в город Иваново комиссию Минздрава.
Словом, наш лидер даже с заднего сиденья велосипеда продолжал, не щадя себя, бороться с разгильдяйством чиновников, позоривших его стройную вертикаль.
Но должен отметить, что и у чиновников при тандеме забот хватало, жизнь не баловала. Вот, представь себе — ежедневно садишься ты за свой канцелярский стол, а на столе том лежат две бумажки, и в обоих — срочное поручение. «Давай, Тяпкин-Ляпкин, чтоб к вечеру всё было готово!» А Тяпкин-Ляпкин и одно-то задание с трудом осилит. Но бумажки две, и обе — от главных начальников, главнее не бывает. И с утра начинает он ломать голову над такой дилеммой: кому угодить, а кого послать? Ведь кто у них там, в ихнем тандеме, сегодня главный, фиг разберешь. А еще хуже, что не разберешь, кто завтра может стать главным. Пошлешь сегодня не того — завтра прощайся с креслом.
Крутятся, бедолаги, потеют. А еще ж не понять, чего от тебя хотят. Установочки вроде как одинаковые, но надо ж тонкости уловить. Значит, сиди, ломай башку. Ну хорошо, допустим, разобрался. Что нынче у нас там «на повестке дня» — стабилизация или эта чертова модернизация? Ага, снова модернизация? Прекрасно, мы вам покажем модернизацию. Мы вообще много чего можем вам показать. Мы вам много чего нарисовать и написать можем. Желаете про достижения? Вот они — извольте полюбоваться: три целых шесть десятых процента супротив двух целых двух десятых в прошлом году — явный прогресс. Желаете еще цифирьки — нарисуем любые, только скажите же, бога ради, кому из вас двоих чего надо?
Собачья жизнь, братец…
А пока чиновнички потели в своих креслах, на тандеме крутили педали. Дмитрий Анатольевич продолжал глядеть в светлую даль и завоевывать симпатии молодого поколения, славшего ему записочки в интернете. Но и Владимиру Владимировичу надо было не растерять поклонников, оставаясь в центре событий.
В июне 2009 года премьер-министр решил уделить внимание культурной жизни страны. Отложив на время срочные дела, он приехал в мастерскую большого художника Ильи Глазунова. (Помнишь альбом, что тебе подарили?)
Мастер встретил премьера и ознакомил его со своими работами — как новыми, так и созданными в прежние годы. Поглядев на одну из таких, с названием «Князь Олег и Игорь», премьер обнаружил изъян. « Меч коротковат, — указал он перстом на оружие князя, — словно ножик перочинный в руках смотрится… Им как будто колбасу режут». Большой художник отреагировал мгновенно. Тут же обещал исправить и восхитился «хорошим глазомером» лидера нации. «Я детали подмечаю», — ответил гость и перешел к следующей картине. Здесь в аллегорической форме была изображена история Руси. Премьер хмыкнул и поинтересовался: « А зачем Иосифа Виссарионовича в тройку посадили с Троцким?» Мастер кисти пролепетал что-то насчет «исторической точки зрения», но в целом признал ошибку.
Мне все это сильно напомнило встречу Никиты Сергеевича Хрущева с художниками в 1962 году, если ты не забыл о том прекрасном событии.
Никита в тот год приехал на выставку, куда впервые были допущены авангардисты. Говорят, им разрешили выставить работы специально, чтобы привезти туда Первого секретаря и показать ему идеологически невыдержанную «пачкотню». Операция удалась — Главный Начальник партии, узрев этот кошмар, вышел из себя. И понеслось!.. « Что за безобразие, что за уроды? Где автор?.. Мой внук и то лучше рисует… Вы что — мужики или пидорасы проклятые?.. Запретить! Все запретить! Я приказываю!..»
Из всех художников ему осмелился возразить только Эрнст Неизвестный, которого не так-то легко было взять нахрапом. Но с этого момента «оттепель» быстро пошла на убыль.
Однако теперь, во времена суверенной демократии, можно было не опасаться, что тебя запишут в пидорасы, разве что укажут на отдельные недостатки. Свобода лучше, чем несвобода, брат. Не зря боролись…