"Береговые" уже обчистили тела мёртвых налётчиков и теперь перевязывали раненых, которых собрали в одном месте. Отдельной группой смотрелись связанные пленники, не получившие заметных повреждений – мы поубивали далеко не всех. Уже выяснилось, что прибыли они из Эреду, собранные и направленные тамошним эном – нашим недавним гостем, занявшим свой высокий пост после погребения предшественника.
Правильно сработала у меня чуйка.
Подошёл Пато, командовавший в этом бою "крейсером":
– После первой вашей атаки целая толпа убежала в сторону старых погребений, – сказал он сразу, как приблизился. – Думаю, сидят где-то и дрожат от страха. Небось, молятся своему Энки о ниспослании спасения. Я попросил береговых не разбирать один из кораблей – пусть вернутся домой и расскажут, что здешняя богиня Диана ничуть не рада тем, кто желает недоброго живущим тут людям.
– Мне нравится ход твоих мыслей – произнесла Тияна, соскакивая с повозки. – Заберу пару трупов для вскрытия, – "объяснила" она в ответ на мой заинтересованный взгляд. – Уроки-то без наглядных пособий вести неудобно. А свои не каждый год умирают. Так пусть чужие хоть какую-то пользу принесут.
Ну да – вскрытие усопшего перед погребением здесь считается священным обрядом по подготовке покойного к вступлению в загробный мир.
– Просто чудо, что нас не вырезали под корень, – выдал я мысль, которая не давала мне покоя. – Систему обороны нужно менять в корне. Усиливать боевую подготовку, строить второй "крейсер" и не у берега его держать, а пусть патрулирует и опрашивает все встречные суда: куда идут, что везут и всё такое прочее. Чтобы армейские транспорты сжигать ещё на подходе, – да, я часто вынужден пользоваться терминологией своей эпохи, потому что в этой подобная не сформировалась.
– На вышке подняли сигнал – шар, – заметил Хап. Кто-то из наших возвращается.
А меня снова развезло от последствий наркоза. Какой-то он несовершенный. В голову полезли воспоминания, совершенно неуместные в настоящий момент. И мысли о необходимости увеличения численности армии. Вопрос в том, где набрать людей? Наших общинников и тех, кто по разным причинам влился в наши ряды относительно немного. Надо будет пересчитать на досуге. Население острова нам симпатизирует, что проявилось в действиях береговых людей. Здесь, на северной оконечности люди живут гуще, чем в других местах. А мы их даже не вооружили, не говоря о том, чтобы дать хотя бы начальную военную подготовку. А ведь их дети посещают нашу школу, сами они пользуются медицинской помощью, даже заглядывают в недостроенный храм – приносят глиняные статуэтки, чтобы те за них молились, пока они вкалывают. Это вообще широко распространённая практика отправления религиозного культа здесь в Шумере.
И статуэтки эти мы сами обжигаем для них совершенно бесплатно. А за службу можем даже платить, потому что наштамповать "кожанчиков" способны сколько угодно. Они хорошо расходятся что здесь, на острове, что на материке. Как ни крути, пора создавать регулярную армию. И начинать вести разведку в стане вероятного противника.
В этом разрезе мысль отпустить налётчиков представляется мне несвоевременной – у нас не хватает рук на великой стройке – храм Дианы всё так же, как и раньше, остаётся в пределах нулевого уровня. А это непорядок. С этим нужно что-то делать.
– Пато! Скажи береговым, чтобы растаскивали на тростник все корабли. Пленных мы поработим и припашем на стройке. Непедагогично отпускать провинившихся без наказания. И не на три года припашем, как диктуют шумерские традиции, а пока первый этаж не завершат.
Те из налётчиков, кому удалось доплыть до берега, сходились к деревушке местных жителей, где тутошний староста доходчиво втолковывал им особенности текущего момента и объяснял, как правильно себя вести, чтобы не прогневить грозную богиню, осерчавшую на напавших. Наши санитарки, закончив обрабатывать своих раненых, переключились на "приезжих". Со стороны захоронений подошёл сторож:
– Эти, которые сбежали, просят узнать, что с ними дальше будет?
– Три года исправительных работ, вот что с ними будет, – включился я. – Так и передай. Да предупреди, чтобы не шалили, а то, не приведи Диана, поумирают от колик в животе. Она и без того в гневе, за пораненных прихожан.
– Пи-ить! – отошёл от наркоза лежащий неподалеку староста.
– Нельзя, – осадила его сидящая рядом Юи. – Проникающее в живот, это очень серьёзно, – она смочила губы раненого влажной тряпочкой. – Придётся потерпеть.
– Он умрёт? – бестактно поинтересовался так и не ушедший кладбищенский сторож.