ой части наших действий и начало других. Расталкиваю ее ноги своими и оказываюсь между ними. Целую ее и плавно, осторожно наполняю ее собой. Невероятно, как для меня поменялся смысл слова «секс». Теперь это не простое удовлетворение потребностей, а целостное единение душ. Как будто только в этот момент я достигаю своего совершенства. Странно, но таких ощущений я не достигал ни с одной из девушек - ни с самой элитной проституткой, ни даже с Джози, которую, как мне казалось, я любил... Я смотрю в ее глаза, ощущаю прилив энергии и сил, дарующие мне ясное понимание, чего я избегаю. Быть счастливым. Я боюсь, что, обретя счастье, я его потеряю. Ведь таковы законы. Ничто не вечно. Вечна только глубина этих черных глаз, в которых я буду тонуть снова и снова. Я двигаюсь в ней, останавливаюсь, наслаждаюсь ощущением наполненности и снова теряюсь. В чертогах разума. В себе. В ней. Черт! Как же я люблю ее! Я невыносимо сильно люблю ее. И эта любовь раздражает меня больше всего в жизни. Дьявол не должен иметь слабых мест. Он не должен любить. Не должен быть слабым перед какой-то девушкой, которую он может уничтожить за секунду. Я делаю движение, наполненное ярым желанием овладеть ею всей, от которого у Сагии вырывается такой стон, что по мне снова проносится волна обжигающего адреналина. Почему у меня возникает чувство, будто я получаю ее недостаточно? Мне нужно больше. - Сагиа... - тихо шепчу ее имя, как свою личную молитву. Она распахивает глаза и тут же агрессивно прижимает меня ногами к себе. Не нужно так делать, малыш, иначе меня надолго не хватит. Хватаю ее руку, шарящую по моим мышцам и сцепливаю их вместе. Тут она совершает такое движение, которое говорит мне о том, что она хочет занять главенствующую роль в наших играх. Но я сильным движением наших сцепленных рук отталкиваю ее назад. Я хочу чувствовать свою власть над ней хотя бы сейчас. Это дает мне обманчивое ощущение контроля, которое мне так нужно. Ускоряю темп, потому что сдерживаться уже невозможно. Не свожу глаз с Сагии. Мои медленные и плавные движения быстро переходят в грубые, жесткие, сильные. Властные. Вперед выходят животные инстинкты, которым я не могу сказать нет. Моя любовь к ней имеет привкус похоти и страсти, но такая любовь воспламеняет меня, причиняет боль, взывает к чувствам. С ней я чувствую, будто бы я жив. Словно я никогда не продавал свою душу и не становился слугой темных сил. Последнее движение. Сагиа выкрикивает мое имя. Ее ногти больно врезаются в мою спину, раздирая все к чертовой матери. Я, лишенный всех своих сил, но обретший умиротворение, в очередной раз роняю голову ей на грудь. Это стало моим самым любимым местом. Лежа на груди, я чувствую, как сильно колотится ее сердце в груди. Я чувствую, как глубоко она дышит. И чувствую ее любовь ко мне. Вспотевшие тела тут же омывает очередная волна, накрывающая нас чуть ли не с головой. - Я думала, что наш третий раз произойдет не раньше чем лет через десять... - отшучивается она все еще хриплым, изнеможденным голосом, пытаясь восстановить дыхание. - А я надеюсь, что мы будем теперь заниматься этим намного чаще. Смотрю на нее прямым, вызывающим взглядом, для пущего эффекта выжидающе выгибаю бровь вверх, хитро улыбаясь. Она затаивает дыхание, глядя на меня, затем вся заливается румянцем и отводит смущенный взгляд в сторону. Да ладно? Ты это серьезно, Сагиа? Ты лежишь абсолютно голая подо мной, мы только что занимались сексом в адской воде, а ты смущаешься от моих слов? Женщины... Я всего лишь смеюсь над ее реакцией, она в ответ игриво толкает меня и злится. К слову, сумерки уже перешли в ночь и повсюду все громче и громче начинают раздаваться разговоры, крики, вопли и лаи собак, чьи хозяева уже вышли на улицу. Ад просыпается. - Нам лучше быстрее одеться, пока никто не заметил, как мы оскверняем святое место. - с этими словами я отлипаю от мягкого, влажного тела Сагии и выхожу из воды. Она тут же подрывается вслед за мной. - Ты сказал, это святое место? - в ее глазах испуг. - А ты всерьез думаешь, что в аду могут быть святые места? - спрашиваю я, улыбаясь уголками глаз. Ее наивность забавна. Я передаю ей ее одежду. Не свожу глаз с ее сочной фигуры - «песочные часы» - длинные стройные ноги, которые вызывают лишь одну фантазию - оказаться между ними, объемные бедра, тонкая талия и большая грудь с темными, аккуратными сосками, в которые так и хочется вонзить зубы. Внутри меня разливается знакомый пожар, но я его стараюсь игнорировать. И почему я просто не могу любоваться ее красотой? Она быстро запрыгивает в штаны. А я тем временем продолжаю откровенно пялиться на голые сиськи. Вот она - мужская слабость в самом чистом виде. Спросите меня сейчас, какой сегодня день или год, и я вряд ли вам дам правильный ответ. Она натягивает рубашку, и тут же бросает на меня недовольный, осуждающий взгляд. Ну, неужели меня можно в чем-то винить? Я делаю невозмутимый вид и сам наконец-таки быстро одеваюсь. Она продолжает укоризненно на меня смотреть. О, боже, женщина! Я не буду чувствовать вину за то, что люблю твое тело не меньше, чем тебя. - Идем? - говорю я, чем привожу ее в замешательство. Она думала, что я буду извиняться? За что? Я не извиняюсь даже за то, что убиваю неугодных мне людишек. - Да... - она приближается. - А то мне становится страшновато от тех звуков, что я слышу повсюду. Я хмыкаю и беру ее за руку. Я надеялся, что она сама возьмет меня за руку, но, очевидно, она решила этого не делать. Мы снова выходим на главную улицу, и теперь она выглядит уже совсем иначе. В ночном образе со всеми уличными подсветками и фонарями это похоже на улицу перед Рождеством, но есть одно, но - по улицам бегают освобожденные от дневной охраны церберы с двумя, а то и тремя головами, и ходят чудовищные жители ада - демоны, черти, бесы, призраки, ифриты. И все они выглядят совсем не как люди. У многих демонов есть рога - это признак высшего класса, а у мелких чертей хвосты, рожки, да и к тому же они волосатые. Всё как в сказке. - Вот черт! - Сагиа прибивается ко мне, как котенок, заблудившийся в огромном злобном мире. - Ты бы при них так не ругалась... - смеюсь я, обхватывая ее в свои объятия. Она от шока прикрывает рот ладошкой и еще сильнее съеживается. Мы продолжаем идти по улице, приближаясь к заветному царству, но с каждым разом это становится все труднее, так как все адские отродия пялятся на нас так, словно мы пришельцы. Хотя это так и есть, видимо. Еще это усугубляется тем, что они меня никогда не видели в человеческом обличии. Да и не чувствуют своего господина через человеческий образ, поэтому, вероятно, хотят нас сожрать. Сагиа съеживается еще меньше, когда очередной демон оскаливается и встает у нас на пути. Это не может больше продолжаться. Я толкаю демона в сторону и шиплю: - Прочь, я сказал! Но мой образ человека максимально сильно подавляет силу, которая у меня есть в арсенале дьявола. - Почему они тебя не боятся? - вздрагивает Сагиа, когда я ускоряю шаг. Она видит мое беспокойство. - Потому что я здесь не был в человеческом образе. - бубню я раздраженно. Я не привык быть слабым и беззащитным, особенно когда рядом есть девушка, которую нужно охранять. - Ты выглядишь так же, как они? - Она сглатывает от страха, глядя на меня глазами испуганной лани. Я пожимаю плечами. Молча отвечаю на ее очевидный вопрос своим сожалеющим взглядом. Я бы не хотел видеть в ее глазах ужас, когда она увидит мое истинное лицо. До этого этапа в наших отношений, мне кажется, мы еще не дошли. - Куда прешь? - говорит очередной демон, вставший у нас на пути. Голос у него будет похуже, чем в любом фильме ужасов. - Куда надо. Брысь. - произношу я максимально озлобленно, обходя его стороной. Хотя сомневаюсь, что это произведет на него впечатление. Демоны - самые сильные живущие здесь монстры. По силе их переплюнут только дьяволы и, конечно же, архидьяволы. На этот раз нам попался демон, которого, я надеялся, мы не встретим. У него на плече виднеется метка, которую я лично прожигал раскаленным огнем. Братство. Они служат мне, а значит, имеют привилегированную силу и мощь. Такая своеобразная охрана дьявола. - Ты кто такой? - вырывается злобный голос из монстра, всего покрытого ранами и рытвинами - еще одна особенность демонов братства. - Маршалл... - Сагиа отпрыгивает в ужасе от него и прячется за мою спину. Даже не знаю, что хуже - то, что она со мной не чувствует себя в безопасности, или то, что она увидит после того, как я сброшу человеческий облик. Черт, черт, черт! Почему я об этом не подумал, когда взял ее сюда? Демон хватает меня за руку и сжимает ее до хруста костей. Я стараюсь не показывать того, что мне довольно-таки больно ради Сагии, которая вот-вот расплачется, но тут я замечаю блеснувшую злость в ее лице. И что же ты задумала? - Mores! - выкрикивает она, направляя руки в сторону демона. Из них, словно молния, вырывается огненный шар, пропита